Лягушка-путешественница. Часть 2
Шрифт:
– Вы, как я полагаю, знаток драгоценных камней, господин Тираф?
– поинтересовалась потенциальная покупательница.
– Сорок лет я их продаю, - растянул толстые губы в улыбке лавочник.
– Поверьте, госпожа, никто в городе не разбирается в них лучше меня.
– Тогда скажите, сколько будет стоить вот этот камень?
– Я не могу его вытащить и продавать отдельно, - нахмурился толстяк.
– Даже для вас!
– Но все-таки?
– настаивала Ника, чувствуя, как начинают замерзать ноги.
– Не меньше тысячи серебром!
–
– Тогда цена в девятьсот риалов не будет чрезмерной за этот камешек?
– девушка грациозно достала из висевшего на поясе кошелька сапфир.
Физиономия торговца скривилась так, будто он только что сжевал лимон и даже без коньяка.
– Я не покупаю у незнакомцев.
– Жаль, господин Тираф, - огорчённо вздохнула путешественница, убирая камень и раздумывая, стоит ли поискать ещё ювелиров или лучше сразу вернуться в гостиницу?
– Впрочем, можно взглянуть, - остановил её лавочник, тут же предупредив.
– Но я ничего не обещаю.
Он осторожно взял камешек и стал внимательно разглядывать, поднеся почти вплотную к правому глазу.
– Это не сапфир, а лазурит, - авторитетно заявил он спустя некоторое время.
– Вас обманули, госпожа
– Что вы говорите!
– в притворном изумлении всплеснула руками Ника.
– Но если вы очень нуждаетесь в деньгах, я готов дать за него, - мужчина замялся.
– Пятьдесят риалов. И то только потому, что вы мне симпатичны.
– Лучше я оставлю его себе, - усмехнулась девушка.
Глазки лавочника сузились, превратившись в щёлочки, волосатые пальцы крепко сжали сапфир, а под густой порослью на роже зазмеилась насмешливая улыбка.
У неё внутри всё похолодело: "Вот батман! Этот пузан хапнет сейчас мой камешек, и всё! Чёрта с два потом на него управу найдёшь! Скажет: "Ничего не знаю, ничего не видел, а она все придумала!" Свидетелей нет, кроме Паули, но кто же дикарке поверит?"
Противно засосало под ложечкой. Этот драгоценный камень - половина того, что у неё есть. И вот так запросто отдать его чужому дяде, а самой остаться без трусов?! Что может ожидать одинокую девушку в этом мире - страшно даже представить. Тут никакое происхождения не поможет. За шикарную родословную никто кормить не будет. Молнией пронеслась в голове история Риаты. Доля бедняка здесь ничем не лучше рабской, а порой и хуже.
В груди глухо заворочалась обида, стало наваливаться отчаяние. Ну почему обладателям мужских половых признаков так нравится вытирать о неё ноги?! Уныние и жалость к себе перешли в ярость, и, как всегда в таких случаях, решение пришло внезапно. Ника понимала, что отчаянно рискует. Но купчина явно решил её грабануть, а то что на улице никого нет - может и к лучшему.
Чувствуя, как бешено заколотилось сердце, она подчёркнуто неторопливо сняла и передала мокрую накидку растерянной Паули.
– Послушайте, господин Тираф, - девушка навалилась на прилавок, с каждым словом заговорщицки понижая голос.
– Мне рассказывали, что это не обычный камень...
– Что вы говорите?
– заинтересовавшись,
Ника бросилась так стремительно, словно спасалась от голодных волков или отбивала летящее в грудь копьё.
Завопив, лавочник подался назад, но потенциальная покупательница, превратившаяся в продавщицу, уже крепко вцепилась в его густую, ухоженную бороду. Продолжая бестолково орать, лавочник пятился, втаскивая в окно настырную девицу. Согнув ноги в коленях, она зацепилась за край слегка выступавшего за стену прилавка. Вздрогнув, купец наконец-то опомнился и попытался оторвать её свободной рукой от растительности на лице. Но тут же замер, увидев возле правого глаза острие длинного узкого кинжала, который путешественница успела выхватить из ножен за спиной.
– Отпусти!
– прохрипел Тираф.
– Если тронешь меня, тебя казнят!
– Ты этого уже не увидишь!
– звенящим от переизбытка адреналина голосом проговорила Ника.
– И останешься слепым до конца дней! Подумай, стоит это моей жизни?
Глядя на красную, покрытую бисеринками отвратительного, вонючего пота физиономию, девушка с отчаянной решимостью поняла, что без сожаления выколет глаз этому мерзавцу. В голове мелькнуло: "Ну и дурные же привычки у вас, госпожа Юлиса!" Но какое-то движение в глубине лавки заставило забыть обо всём.
Позади и чуть сбоку от разевавшего рот купца появился голый по пояс мужчина в кожаном фартуке и с деревянной табличкой на впалой, волосатой груди.
– Пусть твой раб остаётся на месте!
– голос Ники чуть не сорвался на крик.
– Погоди, Орг, - пролепетал толстяк. Видимо, богатый жизненный опыт научил купца разбираться в людях, поэтому он отнёсся к её угрозам очень серьёзно.
– А ты верни камень немедленно!
– Вот возьми, мне разве жалко, - облегчённо затараторил толстяк.
– Он мне и не нужен вовсе!
– Положи на прилавок!
– распорядилась девушка.
– Только тихо, без резких движений.
Сапфир негромко стукнул о толстые, оструганные доски.
– Паули, забери!
– приказала Нина.
– И вытаскивай меня отсюда!
– Как?!
– не поняла служанка.
– Быстро!
– взвизгнула хозяйка.
Сообразив, гантка ухватила её за талию и дёрнула на себя. Они едва не грохнулись в лужу из-за неустойчивых сабрагов. Но всё же сумели сохранить равновесие, вымочив только подолы платьев.
– Ну и смелая же вы, госпожа, - качая головой, проговорила Паули, подавая накидку.
– Я на волков охотилась, а это так, шакал, - буркнула девушка себе под нос, чувствуя, как противно дрожат колени, а глаза начинает щипать от слёз.
– Пошли отсюда.
– Постойте!
– окликнул торговец.
– Семьсот! Эй, слышите, семьсот риалов!
Как же тяжело и трудно было ей заставить себя остановиться. Несколько раз глубоко вздохнув прохладный сырой воздух, Ника обернулась.
– Восемьсот, и не рахмой меньше!