Лягушка в молоке
Шрифт:
Из поезда я вышла в числе последних, не хотелось, чтобы моего котенка задавили в толчее. Нас встретил щуплый мужчина с фонарем, он рассадил нас в лодки по четыре человека; в толпе мелькнуло бледное оживленное лицо Тома, я обрадовалась. Все хорошо, он тоже доехал. Реддл тоже меня заметил, на его лице мелькнула тень неудовольствия, когда он разглядел сверток у меня в руках. Да мне все равно, пусть ему не нравится. Это мой котенок, я буду его беречь и любить. Котику не очень нравилось в лодке, он даже пытался шипеть, но я его успокоила. Как он славно рычал, просто прелесть! Решила назвать его Рексом. Надеюсь, в школе он окрепнет и проживет долгую счастливую жизнь.
Мы поднялись по высоким каменным ступенькам и вошли в огромный холл. У подножья лестницы нас ждал наш старый знакомый, мистер Дамблдор. Ой, то есть профессор Дамблдор. По случаю начала нового учебного года он принарядился — на нем была кислотно-оранжевая мантия с зелеными звездами. Он что, дальтоник? На мужчину было больно смотреть, в прямом смысле: глаза резало от слишком ярких красок. Этот осколок мира сумасшедшего художника повел нас куда-то вглубь здания, построил в затылок и велел ждать. Когда он ушел, я облегченно перевела дух. Это же ужас, что за расцветка! Маги одевались ярко, кто бы спорил, но даже на фоне фиолетовых и красных одеяний мантия Дамблдора была чересчур экстравагантной.
Ждали мы минут пятнадцать, все между собой переглядывались и переминались с ноги на ногу. От скуки я пересчитала присутствующих. Нас было сорок три человека. Мальчишек было двадцать два, девочек — двадцать одна. Предположим, что на других курсах так же, и в той же пропорции пятьдесят на пятьдесят. Округлим до пятидесяти, умножим на семь, получаем триста пятьдесят учеников в школе. Замок огромный, нагрузка для такого помещения плевая. Почему же он такой огромный? Может, раньше магов было больше? Или здесь жил еще гарнизон для охраны, всякие научные лаборатории были? Интересно-то как узнать… Неожиданно меня кто-то подергал за рукав мантии. Я наклонилась и увидела печального маленького чертика, который глядел на меня с вселенской скорбью в больших влажных глазах. Тоненьким голосом чертик пропищал:
— Мисс отдать котенка Шмыге, Шмыга накормить котенка и устроить в спальне мисс.
Я неохотно отдала Рекса, наказав накормить его молоком и успокоить. Шмыга пообещал, что котика даже полечит, так что я отдала котенка и погладила чертика по голове. Тот исчез с хлопком.
Тем временем нас повели на распределение. Говорящая шляпа на куцем табурете отправляла подростков по одному ей известному принципу, а я внутренне дрожала и умоляла: «Хаффлпафф!». Том стоял, сжав кулаки. Уверена, он мечтал о Слизерине. Его мечта сбылась — он шел к своему столу, как победитель.
Иногда шляпа сортировала ученика в мгновение ока, а с некоторыми случались задержки. Статный мальчик в дорогой мантии просидел под шляпой минут пять, пока она нехотя отправила его в Равенкло. Наконец, пришел мой черед.
— Хелена Смирнофф! — громко выкрикнул Дамблдор.
На негнущихся ногах я подошла и неловко устроилась на шатком табурете. Прямо внутри головы у меня раздался скрипучий голос:
— Так, кто тут у нас? Ух ты, четкая цель и решимость, это похвально. Куда бы мне тебя определить?
Я взмолилась:
—
Голос в голове закашлялся:
— Деточка, с твоим потомственным даром некромантии ты сожрешь моих барсучат на завтрак и не подавишься… нельзя тебя близко подпускать к растениям, о чем ты только думаешь? Нет уж, тебе одна дорога.
И земля дрогнула под моими ногами. Я поняла, что сейчас услышу, интуиция меня не подвела:
— Слизерин!
Глотая слезы, я пошла к столу под зелено-серебряным флагом. Здравствуй, факультет темных магов и лжецов. Ох, несладко мне придется. Мне вяло похлопали, я замешкалась, но Том постучал по месту рядом с собой. Я села и вежливо поздоровалась. Ответили мне далеко не все. Реддл громко сказал:
— Я же говорил, что мы будем вместе учиться, Хелена.
Я постаралась как можно шире улыбнуться в ответ:
— Ты оказался прав.
Я с тоской разглядывала подростков за столом. Многие были очень дорого и вычурно одеты, они выделялись одинаковым выражением равнодушия на лице. Ни одной эмоции не проскакивало на холеных лицах. У девочек в ушах были настолько дорогие сережки, что за одну из них можно было бы купить половину нашего приюта. Мне здесь заранее было тоскливо. Последним распределили Марка Цейса, он попал на Равенкло, и слово взял директор Армандо Диппет. Он приветствовал учеников, представил двух новых преподавателей, которых я не запомнила по именам, и взмахнул руками:
— Да начнется пир!
Неожиданно на столе появилось большое количество блюд. У меня глаза разбежались, но я поймала под столом ладонь Тома и шепнула, почти выдохнула:
— Ешь немного и выбирай нежирную пищу. Иначе с непривычки будешь утром маяться животом.
Он вырвал руку, но прислушался к моему совету. Мы недоедали в приюте, так что мои слова были обоснованы на все сто процентов. Я засмотрелась, как изящно пользовались приборами ребята за нашим столом. Я аккуратно поглядывала на них и неторопливо кушала, одновременно незаметно прислушиваясь к беседам. Слизеринцы делились впечатлениями о прошедшем лете, мелькали названия модных курортов и достопримечательностей. У меня вызвало улыбку, как ловко выкрутился Том, когда его спросили о лете. Он небрежно кинул, что провел пару недель на море, ничего особенного. А Реддл молодец, он состроил такую же утомленную физиономию и уже правильно цедил слова. Талантливый ребенок, одно удовольствие смотреть. Тут он быстро наберется необходимого лоска. Я тихонько вздохнула. У меня всегда была очень подвижная физиономия, все эмоции на лице. Нужно над собой поработать, буду стараться.
Пока я раздумывала, на столе появился чай и сладости в большом количестве. Я немножко волновалась за Рекса, но в остальном меня все устраивало. Раз уж попала на Слизерин, буду разбираться по ходу пьесы. Мой взгляд невольно прошелся по стенам — где тут пресловутое ружье? К моему огорчению, на стенах было полно холодного оружия, даже полные доспехи поблескивали в свете многочисленных свечей, паривших в воздухе. Только бы все это не рвануло когда-нибудь!
<