Лягушка в молоке
Шрифт:
Я не знала, как благодарить, но Флитвик меня прервал:
— Там еще внутри, посмотри.
Я открыла металлическую застежку «поцелуйчик» и вытащила синее шелковое платье.
— Это мамино. Тетка хотела сжечь, а я решил, что оно тебе еще послужит.
Платье было рассчитано на взрослую худенькую женщину и отличалось отличным качеством. Пока я разглядывала платье, Флитвик неожиданно высморкался и
— Ей бы понравилось, что платье кому-то пригодилось.
Я поняла, что мама Филиуса скончалась, поэтому мягко ответила:
— Мне жаль, что твоя мама умерла.
Он отмахнулся:
— Это было давно, я в порядке.
Он держался хорошо, но скопившиеся в уголках глаз слезинки его выдавали. Мой отказ огорчил бы его, я почему-то это знала, поэтому поблагодарила и спрятала платье в сумочку.
— Сумочка тоже ее, верно?
Он только кивнул и быстро попрощался. Так я стала счастливой обладательницей безразмерной сумки и нарядного шелкового платья. Мои приятельницы по кружку рукоделия поделились со мной подходящими нитками, так что я быстро подогнала платье под свой размер.
Начались занятия, вернулась с отдыха госпожа Хэлси. Она привыкла к моим визитам и даже подарила мне коробку шоколадных лягушек. Меня допустили к сортировке карточек учеников и позволили ассистировать на ежегодном медосмотре. Я старательно записывала рост и вес каждого ученика и вносила в каждую карточку отметки о посещении медицинского крыла. Большой шкаф с картотекой радовал меня строгой аккуратностью, госпожа Хелси тоже была довольна.
Пока я возилась с картотекой, Том железной рукой наводил порядок в команде по квиддичу. Несмотря на наличие официального капитана команды, управление перешло к Реддлу. Он избавился от слабых игроков и гонял команду в снег и метель. Он часами просиживал над пергаментом и разрабатывал стратегию игры. На матче с Гриффиндором новая слизеринская команда разгромила львят с рекордным счетом, игроков носили на руках. Слагхорн раздувался от гордости и заваливал Тома комплиментами. Реддл не стал купаться в лучах славы, а продолжил тренировать своих товарищей. Теперь слизеринская команда по квиддичу напоминала мне железный кулак немецкой сборной по футболу образца две тысячи четырнадцатого года, когда они победили в мировом чемпионате.
Мы несколько раз пересекались с Томом, однажды я спросила его, как он использует тетрадь. Оказалось, что Том стал вести дневник. Он поинтересовался, не собиралась ли я завести собственный дневник и не жалею ли я, что отдала тетрадь ему. О потере тетради я абсолютно не жалела, доверять бумаге свои опасные «особенности» не слишком хотелось. Как говорится, если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят. Тому я тоже наказала зачаровать свой дневник всеми возможными способами. Реддл было отмахнулся, но я к месту процитировала фразу из какого-то детектива, там искали сбежавшего человека, и один из сыщиков поинтересовался, нашли ли дневник пропавшего? Второй ответил с разочарованием в голосе: «Нет. Он не доверял мысли бумаге. Для этого он был слишком умен». Бумага — это доказательство, ее можно пришить к делу, можно опираться на записи из дневника при обвинении, и тому подобное. Том пообещал, что тетрадь будет максимально защищена, но ему позарез необходимо
Я закончила работу с опросником в начале апреля, профессор Бири принялся систематизировать полученные мной результаты, я много времени проводила в теплицах, помогая ему разбираться в моих каракулях. Дамблдор очнулся от своих метаний и завалил нас домашними заданиями. Он был какой-то дерганный и злой, в гостиной сплетничали, что его таскают в аврорат и допрашивают в связи с порочащими связями с врагом магической Британии. Гриндевальд вовсю свирепствовал в Польше, поговаривали, что он приносил в жертву магглов на захваченных территориях, но толком никто ничего не знал.
Дамблдор осунулся и поседел, но держался хорошо, даже притащил откуда-то птенца феникса и вовсю его растил. Считается, что феникс — воплощение светлой магии, и у темного мага не может быть такого фамильяра. Стоили фениксы баснословных денег, но приобретение того стоило: слезы феникса обладают лечебным эффектом, а его песни разгоняют тоску. Слизеринцы скалились, что феникс в кабинете Дамблдора должен петь с утра до ночи, чтобы успокоить владельца. Одновременно змейки восхищались грамотным ходом профессора трансфигурации, он изящно укрепил имидж светлого мага. На самом деле, теоретически, феникс будет жить хоть со светлым, хоть с темным магом, имеет значение только то, кого птенец увидел первым, появившись на свет. Миф о светлости мага, имеющего феникса — это именно миф, но легенды и предрассудки куда более жизнеспособны, чем научные наблюдения.
Я дала себе слово, что когда-нибудь куплю яйцо феникса и проверю теорию на практике. Я-то точно обладаю темной магией, любопытно было бы проверить, загнется птенец от моего присутствия или нет? Жаль, пока я могла только размышлять о подобной вероятности. На факультетском негласном рынке я толкнула стручки фасоли по семь галлеонов за штуку. Двадцать галлеонов лежало в моей супер-сумке, а один я потратила на литровую бутыль витаминного зелья. Пять капель на стакан воды хватало, чтобы обеспечить организм набором необходимых витаминов на целые сутки. Перспектива не загнуться от голода и цинги в течение двух летних месяцев стала более реальной. У меня было достаточно сухарей на двоих, а теперь еще достаточно витаминов. Воду найти было гораздо легче, в городе были бесплатные колонки, так что проживем вдвоем с Томом.
Приближались экзамены.
Глава 6
Экзамены я сдала успешно, сама чувствовала, что оценки явно будут выше. В последний день перед отъездом ко мне подошёл Том.
— Хелена, тут такое дело, — начал он, растерянно запуская руки в карманы, — сегодня последнее в этом году собрание клуба Слагхорна, пойдешь со мной?
Я удивилась, потому что у Тома была уйма поклонниц, он мог выбирать из ассортимента красоток. Мне было любопытно, что произошло, я не смогла промолчать:
— А что случилось с твоими подружками? Нет, я польщена и принимаю твоё приглашение, но мне просто любопытно, — я постаралась улыбнуться как можно нежнее.
— Да я пригласил одну, а вторая на неё какое-то заклятье наслала, дура. Теперь одна в Больничном крыле, а вторая — на отработках у завхоза. Других звать я не хочу, неверно истолкуют, конфликтов не избежать. Про тебя все знают, что мы с детства общаемся, так что ревновать не будут. Тогда я зайду за тобой в семь, договорились?