Лягушка в сметане
Шрифт:
Вадим позвонил Варе на другой день в два часа дня. Извинился. На смену не вышел его напарник, ночью не удалось поспать. Пришлось отсыпаться дома. Но сейчас он бодр и свеж как огурчик и ждет приказаний своего симпатичного босса.
— Приезжайте ко мне, — сказала ему Варя. — Разговор нам предстоит долгий, серьезный. Назавтра мне тоже выходить на работу, так что времени днем не будет.
— Через двадцать минут буду, — коротко сказал он и отключился.
Варя наскоро просмотрела свои записи — не упустила ли чего? Она мысленно
Она услышала дверной звонок и машинально взглянула на часы. И правда, прошло двадцать минут. Неужели он всегда так точен?
— Здравствуйте, Варя! — Он протянул ей букетик фиалок и поцеловал протянутую руку.
— Спасибо, — улыбнулась Варвара и уткнулась носом в фиалки. Она любила их свежий прохладный запах.
— Кстати, а вы думали когда-нибудь, почему люди в благодарность говорят «спасибо»?
— Потому что воспитанные?
— Я не это имею в виду, а происхождение слова. Ну, подумайте: спа-си-бо!
— Спаси Бог! — проговорила она удивленно.
— Именно! Думаю, русичи, когда благодарили кого-то, желали ему Божьего спасения.
— Вы об этом читали или так думаете?
— Думаю так.
— Интересное у вас хобби: раскладывать русский язык на составляющие.
— Я не просто раскладываю, — слегка обиделся он. — Мне всегда интересно понять происхождение слова.
— Это пошло у вас с тех пор, как вы стали дежурить и иметь возможность на работе не напрягать мозги. Тренировка у вас такая, да?
— Что-то сегодня вы пытаетесь меня обидеть, — тихо выговорил он. — Плохое настроение?
— Извините, — сказала Варя, сама не понимая, откуда взялось у нее это желание — подкалывать его. Ах да, Наташку вспомнила. Как Варя их познакомит, и они станут встречаться, и Вадим ей тоже будет дарить фиалки. И раскладывать слова на составляющие. Подумала так и спохватилась. — Простите, я больше не буду.
— Приступим к делу?
— Приступим, — согласно кивнула Варя, указывая Вадиму на стул и присаживаясь рядом. Протянула ему свой вопросник. — Посмотрите, вы разбираете мой почерк?
— Хороший почерк, — пробормотал он, пробегая глазами бумагу. — Все очень даже понятно, кроме третьего вопроса.
Варя заглянула в бумагу и увидела, что и вправду, кроме его имени с вопросительным знаком, на листе ничего нет. Остальное она додумала. Изложила мысленно.
— Я подумала, что расскажу вам все и так, без записок.
Он выжидающе посмотрел на нее.
— Боюсь, ваши пять тысяч выкрутить из наших с вами находок вряд ли удастся. По крайней мере в ближайшие полгода.
— Я уже догадался.
Он шевельнул уголками рта — то ли хотел засмеяться, то ли пожаловаться на судьбу.
— И вы решили на эти шесть месяцев законсервировать
Она смешалась от его догадливости. Поторопившись занести Вадима в разряд тугодумов, она теперь все время ошибалась на его счет.
— В конце концов, у вас и свои дела есть. Почему это вы должны на меня пахать бесплатно?
— Я эксплуатирую вашу машину.
— На пять тысяч долларов она и при желании не потянет.
— А на проценты от пяти?
— Ну разве что…
Они помолчали.
— Сколько, вы говорили, акций у него было?
— Двадцать тысяч штук.
— А номинал?
— Восемь рублей.
— Как раз они и стоят пять тысяч баксов. Может, покойный вовсе не на дачу брал деньги?
— Я вчера позвонила одному своему знакомому. Кто-то из его приятелей продал свои акции по двадцать долларов за штуку.
— Что вы сказали? — изумленно переспросил он. — Это значит, что ваши акции тянут на четыреста тысяч зеленых?
— Я так не думаю. Сто штук по такой цене купить можно, а двадцать тысяч…
— А если даже и десять долларов, все равно немало. Двести тысяч долларов. Страшно себе даже представить. С нашими-то средними зарплатами.
— Это называется… делить шкуру неубитого медведя, — несколько растерянно проговорила Варя. Цифра, названная Вадимом, ошеломила и ее, но она решила до срока об этом не думать. — Через полгода, возможно, они ничего и стоить не будут.
— Позвольте с вами не согласиться! Я пока не знаю, сколько таких акций комбинат выпустил, но думаю, процентов двадцать от общего числа у вас есть. Не меньше! А то и весь контрольный пакет… А что, вполне может быть. Построен комбинат в советские времена, когда у наших руководителей страны была гигантомания. Вспомните, комбинат до сих пор занимает огромную территорию…
— И что это мне даст?
— Дивиденды. Отчисления от прибыли. Собственность, наконец. Ваш покойный супруг, можно сказать, обеспечил вас до конца дней.
— Вряд ли он думал, что обеспечивает меня. Нам не дано предугадать… Так что насчет «до конца дней» будем держать в уме, при том, что я не могу в настоящее время вернуть долг несравненно меньший… Расскажите лучше, как у вас прошла смена?
— Чего там рассказывать! — отмахнулся Вадим. — Работу свою я не люблю. Да ее и мудрено любить. Думаю, ею заниматься можно только от безысходности.
— И вы не пытались найти себе что-нибудь другое?
— Не пытался, — медленно проговорил он, как бы удивляясь самому себе.
— А почему? — поинтересовалась Варя, совершенно забыв, что и она устроилась туда, куда ей посоветовала одна знакомая, чтобы с тех пор ни о какой другой работе не думать.
Ей казалось, что ходить искать работу — все равно что ходить с протянутой рукой. А тут пришла — ее сразу взяли. Что может быть лучше? Малая зарплата ее тогда не смутила, муж Вари зарабатывал вполне достаточно.