Лялька. По волчьим законам
Шрифт:
– Что вы сделаете со мной?
Шепчу тихо, смотря в лицо монстру. Хотя даже не понятно, кто из нас монстр, судя по тому, какого мнения обо мне этот мужчина.
– Что должен.
Чеканит Шах и расстегивает ремень, крепко сжимает его в руке, заставляя меня пожалеть о том, что я все же выжила.
– Добейте меня! Пожалуйста, прошу…
Встречаемся взглядами, не выдерживаю того, как он смотрит на меня. Опускаю глаза первой.
– Так просто не сдохнешь! Иди сюда.
– Нет…нет!
Отползаю
– Нет! Нет, не надо, не надо…
– Тихо, кукла. Тихо, я сказал! Сюда иди.
Бандит берет меня за талию и с легкостью отрывает от кровати. Я могла бы драться, брыкаться и орать, если бы у меня были силы, но вместо этого получается какое-то вялое трепыхание. Шах несет к батареи у стены, усаживает на пол и сам садится на корточки.
– Добейте меня, прошу! Не отдавайте меня никому, не надо так…
– Еще одно слово, и твое желание исполнится. Руку!
Рычит, после чего берет ремень, обхватывает мою здоровую руку и сделав нечто вроде петли, привязывает меня ремнем к батарее.
Я же даже не шевелюсь, тело пробирает адская липкая дрожь. Я боюсь ремня. Так сильно, что от одного лишь его вида мне становится дурно.
Смотрю на зверя с опаской. Огромные сильные руки Шаха сейчас все в моей крови, губы плотно сжаты, зоркий взгляд режет без ножа. Он как каменный весь, ему плевать на меня, им всем плевать.
Перед глазами все плывет, я просто стараюсь дышать. Что он делает, зачем привязывает меня…чтобы я не могла вырваться, когда те другие придут. Боже.
Дергаюсь, когда привязав меня к батарее, Рустам с легкостью обхватывает мое лицо, заставляя посмотреть прямо на него:
– Ты не могла это все сама делать. Кто тебя крышует, кто платит? Говори, блядь, или сдохнешь тут, тварь!
– Не знаю…я ничего не знаю.
Мотаю головой, заправляя волосы за ухо. Дурацкая привычка так делать, когда вру. Нельзя говорить. Не могу я сказать! Малейшее упоминание, и я сорвусь с обрыва. Мне будет больнее, чем сейчас, намного больнее.
– Сиди тогда, ляля. Жди гостей.
Спокойно отвечает Шах, и посмотрев на меня еще секунду поднимается, выходит из комнаты. И только когда дверь закрывается, я опускаю голову на колени, крепко обхватывая себя руками.
Кровь больше не течет, Рустам крепко перевязал мое запястье. Я так надеялась, что найду выход в смерти, но он даже этого мне не позволил.
***
Выхожу за дверь, слыша ее тихий жалобный вой. Ревет, трясется, как заяц. Не ожидал, что вены порежет, на вид кукла казалась более стойкой. Пока к батарее привязывал, думал она копыта, сука, откинет.
Когда русалка ремень в моей руке увидела, сжалась вся, притихла, и мне это не понравилось.
Девка была на вид спокойной, но я видел, что в ее тихом омуте не то, что черти, там, блядь, херувимы водятся дикие, и от нее всего можно ожидать, а получить труп без информации меня не устраивало.
Я должен найти, кто Карину порезал, кто ее сдал, кто сука, на семью мою руку поднял и отомстить так, чтоб никому неповадно было. Снова.
Десять лет один. Десять, сука, лет! Как зверь, волчара бешеный. Жену я уже похоронил, не уберег, и вот снова. Самому уже сдохнуть охота, но не сейчас! Без мести не успокоюсь, и девка эта точно правду знает, но по какой-то причине молчит.
Я был уверен, что русалка скажет хоть что-то там на полу. Она смотрела на меня испуганно, и это еще слабо сказано. Вся в крови, дрожащая, бледная. Лялька могла назвать хотя бы одно имя и я бы ее отвязал, но она решила по-своему, а значит, отвязывать ее никто не станет.
А еще я заметил, что когда она мне отвечала, редко смотрела мне в глаза и часто волосы за ухо заправляла. Сопоставив наши встречи я понял, что она мне врет. Постоянно! И когда кукла лжет, заправляет волосы за ухо. Я ее изучал, она пряталась от меня, однако ее тело и жесты с потрохами просто выдавали ее ложь.
Когда в коридор выхожу, слышу, что ревет. Отчаянно, навзрыд, тогда как при мне молчала и что-то мне кажется, что мы видим только верхушку, тогда как под этим ледником скрывается целый айсберг ее черной правды.
– Ты че, грохнул ее?
– Нет. Живая. Пока.
Ярдан встречает в коридоре. Смотрю на свои руки. Все в ее крови, как и рубашка. Похож на мясника.
– Пацанам говорить? Там ее уже на части разложили. Понравилась, но я второй! Я забил уже.
Почему-то от этого сжимаются кулаки. Я не хочу ее делить. Ни с кем. Самому мало!
– Нет. Не сегодня.
– Это почему?
– Потому, что я сам еще не наелся!
Обхожу Ярдана понимая, что парни не поймут меня, но честно, мне похер. Никто к кукле сегодня не зайдет, я закрыл ее на ключ, который только у меня.
Глава 11
Когда Шах уходит, я не могу сомкнуть глаз. Прислушиваюсь к каждому шороху, так боясь услышать звук ботинок. Когда они придут, сколько их будет, что они сделают со мной…порвут на части, вот что. Господи.