Лялька. По волчьим законам
Шрифт:
– Чей это клуб?
– Шаха. Это одно из его заведений. Официальных, по крайней мере.
Поджимаю губы понимая, что невольно перешла дорогу очень богатому человеку, который вчера едва не утопил меня…в самой обычной бочке с водой.
– А эта девушка, Карина…кем она ему приходится?
– Ты, девочка, говори да не заговаривайся. Дурочку не строй из себя. Ярдан проболтался, что тебя взяли, я даже удивилась сегодня, что ты все еще живая. Думала, Шах за родную сестру тебя сразу четвертует.
Сестра…та бедная девушка с фото его родная сестра!
Пытаюсь еще эту Владу разговорить, но она лишь отмахивается, тогда как у меня настолько мало информации, что я даже не знаю, за какую ниточку ухватится, чтобы выйти отсюда. Живой.
Времени на слезы мне не дают, Влада быстро вручает мне ведро с тряпкой, перчатки, моющее средство и отправляет убирать зал. На входе замечаю охрану, которая сразу дает понять, что никто меня не выпустит отсюда, а я слишком слабая против любого из них, чтобы пытаться прорваться самостоятельно.
Опасливо оглядываясь по сторонам. Те головорезы вчерашние тоже могут быть здесь, а встречать их мне уж точно не хочется. Только зайдя в туалет поменять воду я мельком бросаю взгляд на себя. Перепуганная, бледная с огромным синяком на всю щеку. Он уже посинел и жутко болит. У меня плохая кожа с детства. Очень тонкая, чувствительная, полупрозрачная. Только тронь, след остается, а тут такой удар…похоже, неделю сходить будет.
Касаюсь пальцами крестика на шее. Сжимаю в руке. Боже, помоги! Спаси, убереги от зла, сделай так, чтобы этот мужчина Шах не навредил мне, а я…я справлюсь. Я все вынесу, я должна, у меня просто нет иных вариантов!
Весь день Влада не спускает с меня глаз. Следит за каждым шагом и уверена, неспроста. Ей сказали так делать, она тоже против меня, как и все тут.
Днем посетителей немного, однако под вечер начинают сходится гости, хотя как гости…здоровенные мужики явно под завязку набиты деньгами в сопровождении своих дам. Я же места себе найти не могу. Я не была раньше в таких заведениях, поэтому увидеть полуобнаженных девушек на сцене для меня как-то дико, неправильно, грешно, но хуже другое, ведь я вижу ЕГО.
Шах. Он приходит поздно вечером, за руку здоровается с тем вторым…Ярданом, который меня бросил в ту комнатку. Они выглядят, как дикие волки, плечистые, крепкие мужики. Змей чуть выше, здоровый, черноволосый, Ярдан зеленоглазый шатен.
Увидев их на входе, я резко хватаю свое ведро и разворачиваясь, однако цепкий взгляд Змея находит меня даже на другом конце зала.
Он поднимает руку и пальцем дает знак мне подойти. Я же не двигаюсь с места. Не могу, ноги словно вросли в пол. Как застыла вся, пошевелится не способна. По спине лишь чувствую мороз, когда не дождавшись моей реакции, Шах сам идет прямо на меня.
***
Шах настигает меня быстро, я не успеваю сделать ни шагу. От неожиданности словно врастаю в этот пол, один только запах его парализует каждую мою клетку.
– Ты должна подходить, когда я тебя зову.
– Я вам ничего не должна! Я не ваша собака, чтобы приходить
Змей усмехается, после чего резко хватает меня за руку, заворачивает ее мне за спину и наклоняет к бару, вдавливая в него животом. Больно, унизительно, сильно. Он склоняет меня перед собой, показывая мое место…Вокруг люди, орет музыка, но кажется, никому нет до нас никакого дела. Шах здесь хозяин, он может делать со мной, все что захочет. Мне никто не поможет, никто.
Тело пробирает разряд оголенного тока от его прикосновения, кожа жжет огнем от ощущения его ладони на руке. Этот страшный мужчина высокий и такой сильный, а я…пытаюсь просто дышать.
Нужно абстрагироваться, подумать о чем-то ином, представить себя в безопасном месте, как обычно, но с ним я не могу…ничего не получается! Змей поймал меня, как птичку и похоже, скоро разорвет меня на куски.
– Отпустите! Я человек, я девушка! Так нельзя со мной!
Вздрагиваю, когда Шах наклоняется, убирает волосы от моего уха, все еще продолжая крепко удерживать за руку и стоять за моей спиной. Я слышу его бархатный низкий голос и чувствую, как столешница до боли врезается в живот:
– Ты для меня никто. Ни баба, ни сука собачья, ни даже вещь. Ты просто пустая кукла, шлюха общего пользования! Сутки прошли, ты вспомнила имена?
– Нет, не вспомнила! Пустите, мне больно!
Шах меня отпускает, но уйти не дает. Когда я поворачиваюсь лицом к нему, бандит кладет обе руки по обе стороны от меня, прижимая к барной стойке, загоняя в силки. Он очень высокий против меня, большой, сильный. Чувствую себя мотыльком, которого скоро наденут на булавку, расплющат и поднесут к лампе.
Замираю, когда огромной рукой Шах берет меня за подбородок, поворачивая его на свету. Сканирует своими блестящими черными глазами, а после большим пальцем проводит по синяку, намеренно нажимая на него. До боли, до жжения в щеке.
– Как только эта красота сойдет, я выпущу тебя на сцену, где тебя сможет любой купить и поиметь. Любой упырь, усекла? Я даже заплачу ему, блядь, чтобы тебя ебали самые отпетые уроды!
Слезы застилают глаза, это все кажется каким-то жутким сном, от которого я никак не могу прийти в себя. Чудовище, предо мной стоит какое-то чудовище, а не человек, хотя кажется, они все такие. Нет хороших мужчин, это все сказки глупые, в которые я давно не верю.
– Я не обижала вашу сестру. Я ничего не знаю. Правда.
Шепчу ему, сдерживая слезы. Невольно волосы за ухо заправляю. Я так делаю всегда, когда вру. Не знаю почему, само так получается.
Приходится высоко задрать голову, чтобы видеть лицо бандита. Строгое с угольной черной щетиной. Высокий, плечистый, крепкий. Он весь словно из стали вылит, но хуже всего его взгляд. Цепкий, прямой, змеиный, пугающий меня до дрожи.
Мне страшно, его ненависть ко мне настолько сильная, что рядом с этим мужчиной у меня дрожат колени. Шах стоит напротив сканируя меня взглядом, а я невольно улавливаю его запах. Терпкий, мускусный, такой мужской.