Лялька. По волчьим законам
Шрифт:
– Не знаешь, значит, да?
Закусываю губу. Не могу я ничего ему рассказать. Будет хуже. Если имя назову, я умру. Не от чей-то руки, я сама себя заживо закопаю, не встану уже, не смогу.
– Да, мне нечего вам сказать.
Змей затихает. Я вижу только, как сильно напрягаются его плечи от моих слов, каким жутким блеском загораются его большие глаза с практически черными зрачками и такими же черными ресницами.
Он зол, как бешеный волк. На меня зол, а я не знаю, как сложить свою правду в кучу. Не получается. Я не могу ему ничего рассказать. Я просто не
– Карину на ремни пустили, но знаешь, что самое интересное, лялька – Шах наклоняется ко мне, заставляя еще сильнее вжаться в барную стойку. – Тебя ждет судьба похуже, Ка-тю-ша. Моя сестра умирала неделю, а ты кукла, будешь сдыхать месяцами под моими клиентами, пока от тебя нихрена не останется! Нихрена!
Рычит на меня, а я смотрю на его глаза, полные ненависти и понимаю, что каждое его слово и обещание правдивое. Шах не врет, он сделает со мной все это…сделает меня общей шлюхой у бандитов. Господи…
Мне сложно определить, что я чувствую в этот момент. Безысходность, наверное, самое точное определение. Я попала в страшную ловушку, выхода из которой просто нет.
Когда этот зверь наклоняется ко мне еще ближе, касаясь носом моего уха, от страха я хватаю первое, что попадает под руку. Бутылка водки, которой я со всей дури ударяю его по голове.
Бутылка трещит и рассыпается острыми осколками стекла. Змей рычит, пошатывается, но не падает, как я ожидала. Господи, он что бессмертный?!
В зале все стихают, я держу свое сердце в ладонях видя, как ручейки крови начинают быстро стекать по лбу, черными бровям с изломом и подбородку бандита.
– Сука…
Чеканит Шах просто гробовым тоном, тогда как я резко разворачиваюсь и бегу на выход прекрасно понимая, что никто меня отсюда не выпустит. Живой.
Глава 5.1
Парни нашли ее быстро. Эта сука даже не пряталась, спокойно себе разгуливала, пока моя сестра уже гнила в земле. Три дня назад были похороны. Я закапывал Карину, бросая холодную землю на закрытый гроб, потому что ее тело было настолько изувечено, что всех стоящих рядом бы просто вывернуло наизнанку.
Перерезанная глотка, вспорот живот, грудь, бедра, следы изнасилования, жестокого, изрезанное лицо. Многократно, кое-где содрана кожа лоскутами.
На похоронах были только свои. Я же даже не дышал. Я думал, что сдурею там на месте. Увидеть ее такой. Свою последнюю нить к семье, свое сокровище, которое оберегал от всех, как драгоценность. Карина пропала внезапно, все связи оборвались. Ее нашли случайные проезжие в траве на обочине у трассы. Она уже была мертва, ее тело превратили в чертов кусок мяса.
Мы начали копать, рыли землю, отсеивали даже воздух и вышли на нее. Почти сразу.
На эту тварь, которая переправляла девок за границу, собирала данные, находила жертв. Она наводчица, передавала контакты, вот только тот, кому она слила Карину, тоже уже гнил в земле. Мы не успели даже слова из него вытащить, так как нашли его уже с перерезанной глоткой в машине. В конверте оказались фото и контакты Карины.
За последний месяц в городе пропало пять
Моя младшая сестра, которой едва исполнилось двадцать теперь кормила червей под двумя метрами земли, тогда как сука, сдавшая ее, продолжала преспокойно себе жить и дальше…дальше находить жертв!
Екатерина Волошина. Девятнадцать лет. Ярдан и Соболь притащили ко мне эту тварь ночью. В живую она оказалась совсем не такой, какой я ожидал ее увидеть, потому что она была похожа на какое-то неземное существо.
Фарфоровая идеальная кожа, огромные морские голубые глаза, курносый маленький нос с веснушками, розовые полные губы и особенно ее волосы: золотистые, длинные, непослушные, они создавали ощущение, что я смотрю, блядь, на живую ляльку.
Если бы не фото с камеры наблюдения, я бы в жизни не поверил, что эта кукла занимается переправкой девок, но тварь работала с этим и похоже, не в первый раз.
Я смотрел на нее и хотел задушить, впиться руками в ее белоснежную шею, а после сделать тоже, что она помогла сотворить с Кариной, но сначала мне были нужны имена. Эта белокурая сука сама бы точно не справилась, и мне нужно было найти заказчика. Того, кто посмел пойти против меня.
Я ожидал, что девка расколется быстро, по проступающему синяку было видно, что парни ее хорошо вьебали по лицу, однако по какой-то причине сучка молчала, играя в незнайку. Она говорила и заправляла волосы за ухо, открывая вид на кукольное лицо. И даже когда я начал ее топить в той чертовой бочке, держала язык за зубами.
Лялька содрогалась в конвульсиях и я понимал, что если еще с минуту подержу ее под водой, пытать уже будет некого. Я останусь без имен, а они мне нужны, и эта блондинистая сука – последняя нить, которая может привести меня к тварям, убившим Карину. Значит, сдыхать она будет медленно, пока не выложит мне все.
Вытащил куклу из бочки. Слабая, хилая, в ней почти не было сил сопротивляться. Девка крупно дрожала и всхлипывала, вода струилась по ее золотистым волосам и лицу. Мне же захотелось выругаться, потому что теперь вся мокрая с вьющимися непослушными волосами и огромными глазами цвета чистого аквамарина она была похожа на чертову русалку!
Я должен был ее прирезать, но мой взгляд упал на белоснежную шею, блестящие глаза, дрожащие розовые губы. Мне захотелось посмотреть ее всю, добраться до гнилого нутра.
Я достал нож, разрезал на ней тряпки. Распорол до белой кожи, чтобы тут же увидеть полные полушария ее груди и малиновые соски, сжавшиеся от холода, едва прикрытые бельем, острые ключицы, плоский нежный живот. А еще я уловил ее запах. Сука пахла сладкой ванилью. Как чертовая, мать ее, конфета.
Лялька почти не дышала, она дрожала и смотрела в упор на меня, тогда как я сжимал рукоять ножа, едва ли сдерживаясь, чтобы не воткнуть его ей в сердце.