Лысый... шиноби?
Шрифт:
— Он. Мне. Не учитель, — прошипела Митараши. Но, взяв себя в руки, добавила: — Хорошо, доставлю. А ты…
Закончить она не успела, ибо после её согласия Какаши покрылся искрящейся чакрой Райтона и во вспышке молнии исчез из поля зрения.
— Ну и скорость, — ошарашенно прошептала Анко. — Наверное, это нечто очень важное, раз он так сорвался с места…
Глава 34
Вечер опускался на Деревню, Скрытую в Листве. Небо укутал покров тьмы, звёзды и месяц не проглядывались из-за плотных облаков. Лишь виднелась
Хирузен был погружён в тяжкие думы. Второй этап начался лишь вчера, однако уже сейчас есть новости, от которых хочется уйти поскорее в отставку и сажать капусту на домашнем огороде.
Главная проблема — Орочимару. Что ему нужно в деревне — до сих пор неясно, однако вряд ли он пришёл проведать старого наставника. С утра Хирузен послал за ним Какаши, и тот прекрасно справился с заданием. Даже перевыполнил оное. Изначально перед джонином ставилась цель: проследить за нукенином и, если у того есть какой-то план, — выяснить это.
Из отчёта Какаши, что прибыл буквально через полчаса после получения миссии, Третий выяснил, что Орочимару зачем-то нужен был Саске. Хатаке удалось найти Змеиного Саннина, а затем, благодаря идеальной маскировке и сокрытию чакры, Хатаке смог нанести внезапную атаку, когда тот был к этому не готов. В результате Орочимару доставили в Отдел Дознания.
Победа над нукенином, казалось бы, нужно радоваться, однако вскоре Хирузену доложили ещё одно известие.
Команда Асумы провалила испытание, встретившись в Лесу с генинами из Сунагакуре, наследник клана Акимичи получил критические повреждения. АНБУ споро его подлатали как могли и доставили в больницу. Там выяснилось, что даже после операции мальчик, скорее всего, окажется инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Хирузен лично пришел, чтобы проверить состояние пациента. Чоуджи был в коме и поддерживался фуин-печатями, аппаратом искусственного обеспечения жизнедеятельности и периодическим вливанием медчакры.
Ирьёнины доложили, что его органы брюшной полости представляют собой если не фарш, то нечто очень близкое к этому. Осколки рёбер команде медиков приходилось вытаскивать пару часов. Повезло, что сердце и лёгкие остались целы, иначе старшему Акимичи пришлось бы хоронить наследника. Если парень очнётся, то ему можно забыть о пути шиноби. Да чего уж говорить о пути шиноби, ему придётся забыть даже о том, чтобы просто ходить, ведь нижняя часть позвоночника тоже была изломана, а вместо ног теперь — раздавленные в блин культи.
Хокаге устало выдохнул дым и отложил трубку в сторону.
Перед глазами до сих пор стоял образ Акимичи Чоузы, что едва сдерживал слёзы, глядя на ужасное состояние сына.
Ему, как отцу и деду, безумно жаль, что с мальчиком произошла такая беда. Непредвиденные обстоятельства. Никто не застрахован от несчастного случая на Втором этапе экзамена, даже несмотря на тайный контроль со стороны АНБУ и слежку благодаря немногочисленным камерам наблюдения. Абсолютно всё контролировать невозможно.
Дверь в кабинет Хокаге открылась, и вошёл Копирующий ниндзя:
— Вызывали, Хокаге-сама?
— Да, Какаши, — кивнул старик, откидываясь на спинку кресла, — присаживайся.
Хатаке
— Предстоит разговор, лучше присядь. Давай на некоторое время забудем о субординации.
Какаши несколько заторможенно кивнул и прошёл к стулу напротив стола Хокаге.
На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь ритмичным постукиванием старческих пальцев о подлокотник кресла. Вид Хирузена был хмур.
Хатаке поёрзал на стуле. Не выдержав напряжённого молчания, он первым нарушил тишину:
— Разрешите спросить, Хокаге-сама.
Хирузен медленно кивнул.
Какаши продолжил:
— Что с Орочимару?
— Он у Ибики в подземельях, — после непродолжительной паузы ответил Хокаге. — Яманака пытались пробиться сквозь его защиту разума, однако у них ничего не вышло. В любом случае это вопрос времени, когда Отдел Дознания узнает о его целях.
— А вы… — замялся Какаши.
— Говори.
— Вы у него были?
Хокаге кивнул, потупив взор.
Перед глазами возник образ закованного в цепи Орочимару, под подавляющими и парализующими фуин. Цепи выкачивали чакру из нукенина, а сережки-накопители были отобраны. Представлял он собой жалкое зрелище. Бледный, в поту, рана на груди забинтована, плечи тоже. Да, Какаши был довольно жесток с Орочимару, когда полностью отрубил тому руки до плеч, но выбора у него не было. Либо так, либо Какаши мог бы погибнуть, всё же, по мнению Хирузена, они находятся в разных «весовых категориях». И в прямом столкновении Хирузен бы поставил именно на Орочимару.
— Да, я был у него в камере. И спросил, зачем он здесь, — Хокаге положил трубку в рот и глубоко затянулся. — Однако мой ученик лишь рассмеялся и сказал, что скоро выберется. А на все последующие вопросы лишь молчал.
— Пытки? — сделал предположение Какаши.
— Исключено, он долгое время работал в Корне, потому пытки не развяжут ему язык, — покачал головой Хирузен, поморщившись. Ему была неприятна сама мысль о том, чтобы пытать своего ученика. Несмотря на все прегрешения нукенина перед Конохой, у Хирузена ещё теплилась надежда вернуть его на верный путь. Он понимал, что надежда сия слишком призрачна и в какой-то мере инфантильна, ведь как бы там ни было, но Орочимару убил троих АНБУ в Лесу Смерти, ещё двое были отравлены смертельным ядом и находятся сейчас в госпитале. Кроме того, судя по всему, ученик зачем-то хотел «наградить» проклятой печатью Учиху Саске.
— М-ма-м-ма, — протянул Какаши, озадаченно потерев подбородок под маской. — Тогда что нам с ним делать? И какова моя цель, ведь вы вызвали меня не просто так?
— Мы ничего не будем делать, — хмуро произнёс Хокаге.
Глаз Какаши расширился в изумлении.
— Не пойми меня неправильно, Яманака рано или поздно прорвутся сквозь ментальный барьер, тем более Орочимару ослаб и в текущем состоянии не сможет долго сопротивляться.