Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза
Шрифт:
В этой жизни я увлекался многими вещами. Собирал марки, монеты и анекдоты. Переплывал реку Волгу (безуспешно) и переходил Берлинскую стену по подложным документам (успешно)… Лечил одноклассников от гонореи на дому (долго) и обрезал единоверцев на операционном столе одной столичной клиники (чик-чак). Писал программы на ассемблере (уныло) и синхронил с японского на Московском международном кинофестивале (весело). Объевшись мухоморов, в одиночку ходил на медведя в подмосковных лесах (слава богу, не встретились). Синтезировал амфетамин из капель от насморка (с интересом) и давал наркоз собакам
Год без “Ленты. ру”
12 марта 2014 года проснулся я часов в 9 утра, выпил чашку эспрессо. Потом насыпал льда в стакан, налил туда 2 части “Апероля”, 3 части просекко и 1 часть San Pellegrino. Вставил гигантскую оливку на палочке, чуть помешал лёд, вышел на балкон и посмотрел через перила вниз – на двух гондольеров, не без труда разъезжавшихся в узком месте канала Rio del Paradiso o del Pestrin (“Райский канал, он же канал Молочника”). Подумалось: жить надо в Венеции. Ибо хуй с ним, с Pestrin, когда кругом одно сплошное Paradiso. Только не очень понятно, как тут со школами – вроде бы не очень хорошо. Надо выяснить, как с этим обстоит дело в Местре…
…А накануне мы до трёх часов утра спорили на альтане у Глеба Смирнова – про Россию, цензуру, закручивание гаек. И я говорил: да ладно вам, кого волнует цензура на телевидении, кто его смотрит вообще. Для осмысленных людей есть “Лента. ру”, живёт уже без малого 15 лет, никто её не трогает…
И вот, стою я на балконе, думаю, где мне тут школу для Лёвы найти, но вдруг звонит телефон.
“Коммерсант ФМ”, – услужливо сообщает трубка.
Обычно я так все важные отраслевые новости узнаю – когда мне звонят с просьбой их прокомментировать.
Смотрю я на вибрирующий в руке дисплей и чую неладное.
Но подхожу.
– Антон Борисович, как вы можете прокомментировать увольнение Галины Тимченко из “Ленты. ру”?
Как-как… Пиздец моей Венеции, вот как.
Возвращаюсь в кабинет, сажусь искать билет до Москвы.
Дальше были бесконечные прощания редакции, расставания, слёзы, поминки.
И, конечно же, планы на будущее – которые, увы, не учитывали войну на Украине, крушение цен на нефть, девальвацию рубля, запрет иностранцам “влиять” на СМИ в России (то есть не только учреждать и владеть, но также и кредитовать, и занимать ответственные должности).
С бывшими сотрудниками “Ленты” я запустил агентство “Мохнатый сыр” (в котором все сотрудники являются акционерами, и нет Карабаса-Барабаса, который мог бы прийти и всех по домам распустить), на его базе создался “Образовач” – сообщество научных новостей. Три других проекта – “ИзоЛента”, телеканал и агентство странных новостей – пришлось отложить из-за недостатка финансирования.
Галя Тимченко с частью редакции уехала в Ригу и запустила там прекраснейшую “Медузу”.
Жиртрест, колбаса, промсосиска
Прочитал в “Медузе” большой материал о страданиях толстых людей.
Об обидах и унижениях, которым их подвергает окружающий социум. Посочувствовал, разумеется.
По ходу я задумался, почему этой проблемы нет у меня.
Ведь я сам чудовищно толстый и с пузом.
Когда учился в институте, весил 64 кг, а сейчас – в районе 93 кг плюс-минус.
Но вот никто мне ни разу про это не сказал ничего обидного ни на улице, ни в транспорте, ни в общественном месте.
Единственный человек, который в отношении меня занимается этим самым делом с непроизносимым названием “фэтшейминг” – это я сам. Каждый раз, как к зеркалу подхожу, начинаю чудовищно себя это самое… фэтшеймить. Нетолерантно и неполиткорректно. А толку – чуть. Отхожу от зеркала – и снова за старое: гиподинамия, обжорство, три куска сахара. И не стыдно мне ни одного раза.
Конечно, до тех пор, пока снова к зеркалу не подойду. На самом деле, весь шейминг у каждого из нас всегда внутри. Если человек всерьёз переживает по поводу каких-то своих особенностей, то, естественно, упоминание о них со стороны окружающих его задевает, оскорбляет, выбивает из колеи. А если человек спокойно и с юмором относится к своим особенностям, то и оценки окружающих ему совершенно по барабану.
Это я не к тому, чтобы оправдать “фэтшейминг” и прочие коллективные фобии, – оправдания им нет, хоть есть объяснение: люди, которые подобным занимаются, сами в высшей степени ущербны, и пытаются этот свой комплекс выместить на других.
Надо себя любить, дорогие товарищи. Таким, какой ты есть. Если хочешь что-то в себе менять – приложи усилие и поменяй, на здоровье. А вот обращать внимание, когда какой-то посторонний решил тебе гадость сказать, – просто попусту себя расстраивать.
Собака лает, ветер носит.
О свободе
Я не готов прожить остаток жизни на положении беглеца, скрывающегося от уголовной ответственности по 282-й статье УК РФ. Было бы слишком много чести тем, кто последние 15 лет строчит на меня доносы в разные органы и инстанции. Я живу свою жизнь так, как считаю нужным – без оглядки на всех стукачей, палачей и вертухаев, которым это может не нравиться. У меня есть блог, в котором я пишу то, что думаю, и публично выражаю свои мысли так, как считаю правильным. А людей, считающих, что меня за это нужно убить или посадить, я вертел угадайте на чём.
Возможно, у этой свободы есть своя цена. Возможно, мне придётся заплатить эту цену. Среди моих друзей и знакомых есть люди, которые уже заплатили – а тоже ведь могли б вовремя сбежать. Но я уважаю их выбор. И много лет, глядя на эти примеры, я спрашивал себя, как поступил бы я сам, оказавшись на их месте, – когда угроза репрессий уже озвучена, но ещё не материализовалась. Ответы в голову приходили самые разные, но с одним общим выводом: в своей единственной жизни я не готов жертвовать свободой ради безопасности. И не готов совершить – даже во имя той самой безопасности – никакого поступка, после которого перестал бы уважать себя.