Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
К сожалению, это было ошибкой. Янь Чжэнмин тут же подумал: «Кем ты себя возомнил? Смеешь сравнивать себя с Сяо Цянем?»
Со стороны заклинателя меча, достигшего уровня «входа в ножны», на юношу обрушилось нешуточное давление. Нянь Дада казалось, что даже будь у него десять позвоночников, их все с легкостью бы расплющило. Но он принял это за своеобразное испытание и решил, что, если он хочет вступить в клан, то обязательно должен его выдержать. Нянь Дада стиснул зубы и решил ни в коем случае не сдаваться. Однако, несколько мгновений спустя, земля под его ногами оказалась
Молчавший с самого начала Чэн Цянь вдруг сказал:
— Старший брат, пожалуйста, отпусти его. Это ведь хорошо, что он так решительно настроен.
Последние десять дней Янь Чжэнмин был крайне обеспокоен невозможностью поговорить с Чэн Цянем. Едва он услышал голос Сяо Цяня, его сердце наполнилось небывалой радостью. Но, к сожалению, он должен был контролировать свои чувства. С трудом сохраняя лицо «главы клана», Янь Чжэнмин произнес:
— А?
— Когда я покидал долину Минмин, он всю ночь прождал меня снаружи. А теперь он сам нашел дорогу к усадьбе Фуяо. Похоже, у него действительно есть потенциал. На острове Лазурного дракона было много бродячих заклинателей, некоторые из них даже не умели поглощать Ци. Его контроль над мечом слаб, но он, по крайней мере, хотя бы может на нем летать.
По мнению Чэн Цяня, когда дело доходило до принятия в клан учеников, пока намерения кандидатов были искренними, не было необходимости слишком сильно придираться к ним. Их клан всегда придерживался принципа: «Учитель открывает тебе дверь, но входишь ты сам»3. Не имеет значения, есть ли у человека талант или нет, всегда есть что-то, что он сможет сделать.
3 ?????,????? (shi fu ling jinmen xiu xing zai ge ren) — «Учитель открывает тебе дверь, но входишь ты сам» также в знач.: «Ты можешь привести лошадь к воде, но ты не можешь заставить ее пить».
Всего лишь несколько слов от Чэн Цяня, и полный решимости действовать жестко Янь Чжэнмин, тут же оттаял.
— Его потенциал ничтожно мал.
Чэн Цянь улыбнулся:
— Можно не заботиться о монахе, но Будду нужно уважать. Я все еще в долгу перед долиной Минмин.
Янь Чжэнмин промолчал. Тогда Лужа открыла рот, желая поделиться своим мнением, но Ли Юнь быстро остановил ее. Они спокойно наблюдали за метаниями главы своего клана со стороны.
Как и ожидалось, несмотря на жгучее желание пинком отправить Нянь Дада обратно в долину Минмин, Янь Чжэнмин все же пошел на уступки.
— Если ты того желаешь, пусть будет так. Мы сможем прокормить еще один рот. Но из-за хаоса войны, мы можем дать ему лишь устное разрешение. Мы проведем для него церемонию посвящения позже, когда вернемся на гору Фуяо.
Ли Юнь громко произнес:
— Глава клана, почему, стоило только Сяо Цяню открыть рот, как ты с радостью пошел на компромисс?
Янь Чжэнмин снова промолчал.
Чэн Цянь вышел вперед и похлопал Нянь Дада по плечу.
— Следуй за мной.
Янь Чжэнмин бросил на Ли Юня злобный взгляд, а затем развернулся и ушел, не смея даже взглянуть на Чэн Цяня.
Ли Юнь посмотрел ему в спину и ткнул Лужу
— Ты видела, что сейчас произошло?
Лужа на мгновение задумалась, а затем искренне сказала:
— Если в будущем мне чего-нибудь захочется, нужно будет сперва пойти и убедить третьего брата. Если он позволит, старший брат не сможет отказать, даже если ему это не понравится!
Ли Юнь замолчал.
— Что? Я сказала что-то не то? — осведомилась Лужа.
— Нет, малышка, ты права, — погладив девочку по голове, отозвался юноша.
Но Лужа лишь отмахнулась от него и спросила:
— Второй брат, у тебя была церемония посвящения? Что за наставление ты получил?
Ли Юнь ничего не ответил. Неприятная улыбка исчезла с его лица. На смену ей пришла тень ностальгии, которую Лужа никогда раньше не видела. Мгновение спустя, Ли Юнь мягко произнес:
— Наш учитель говорил, что я слишком умен. Большой ум может привести к нетерпению, а нетерпение к беспокойству. В конце концов, это могло бы принести мне немало горя. Его наставлением для меня стали слова: «Сохраняй простоту».
Сказав это, юноша опустил глаза и вздохнул. В глубине души он знал, что подвел учителя.
— Не вздыхай так. Мне вот не давали никаких наставлений, — с завистью произнесла Лужа.
Когда их учитель скончался, она еще даже не могла говорить. Не было времени давать ей наставления. Пропустив столь важный шаг, девушке часто казалось, что она так и не смогла стать по-настоящему взрослой.
— Второй брат, как ты думаешь, что сказал бы мне учитель, если бы все еще был жив? — пробормотала Лужа.
— Обычно наставление описывало недостаток, который можно было уравновесить силой. В твоем случае это было бы…
Лужа выжидающе посмотрела на него.
— Возможно, «отсутствие волос»?
Он стал первым старшим братом в истории клана Фуяо, которого избила младшая сестра.
Десять дней спустя. Центральные равнины, гора Тайинь.
Гора Тайинь казалась слишком пустой. По сравнению с горой Тайхан, где обитали бессмертные, она выглядела куда более приземленной.
Примерно в ста ли на юго-западе от горы раскинулось множество деревень и сторожевых башен, соединенных большой оживленной дорогой. Здесь вовсю кипела торговля, и до самого горизонта простирались плодородные земли, ставшие пастбищем для бесчисленного количества скота.
Согласно преданиям, неподалеку от этих мест находилась обитель бессмертных. Это место было сокрыто от людских глаз. Лишь в ночь полнолуния, тот, кому «суждено» было ее увидеть, могли рассмотреть неясную тень горы, над вершиной которой порхали журавли.
Но теперь окрестности Тайинь были уже не те, что раньше.
Полмесяца назад число солдат вокруг этих мест удвоилось. Вооруженные, они сновали туда-сюда, повсюду царило постоянное напряжение.
В последующие дни сюда явилось множество сильных заклинателей, но все они предпочитали держаться от смертных в стороне. Среди солдат сторожевых башен распространились слухи, что эти бессмертные возводили вокруг горы Тайинь странный массив, намереваясь в скором времени с кем-то сразиться.