Люби меня до смерти
Шрифт:
— Что—то еще?
— Да, у меня есть еще одно желание.
— Какое?
— Я хочу покататься на лыжах. — Я чуть не падаю со стула. — Хочу, чтобы мы покатались на лыжах. В память о твоей маме. Вот, чего я хочу. Это мое последнее желание.
Я понимаю, что между нами что—то меняется, но мне наплевать на это. Сейчас больше ничего не имеет значения.
— Хорошо. — Мне приходится крепко держать ручку, чтобы записать ее желание, после чего я вырываю лист и сворачиваю его пополам.
— Вот, — говорю я, отдавая его Нэд. — Начнем, как только вернемся
— Хорошо.
— Детка?
— Да?
— Пошли спать, — произношу я, зная, что сегодня больше не смогу ни о чем говорить. Я чувствую, как в воздухе витают изменения и понимаю, что Нэд тоже это чувствует. Я пока не понимаю, какие это изменения, и не уверен, что хочу. Мы беремся за руки и идем в ее комнату. Тихо ложимся в кровать. Ни один из нас не произносит ни звука, когда я прижимаю ее к своей груди и кладу на нее ногу. Ни один из нас не произносит ни слова, пока мы слушаем наше дыхание в ночной тишине. Также молча мы засыпаем. Мы оба не говорим ничего и в то же время все.
Глава 14
Бреннан
Дзинь, дзинь. Дзинь, дзинь.
— Нэд, — ворчу я. Она игнорирует меня. Дзинь, дзинь. Дзинь, дзинь. — Нэд, выключи его. — Она, наконец, медленно поднимает голову с моей груди.
— Что такое?
— Твой дурацкий телефон. Выключи его.
— Выключись, — бурчит она. Я улыбаюсь.
— Не думаю, что это сработает, детка.
Нэд недовольно вздыхает и, продолжая прижиматься ко мне, пытается дотянуться рукой до телефона, который она не может видеть, потому что у нее закрыты глаза. Дзинь, дзинь. Дзинь, дзинь. Я сажусь и хватаю мобильный, а потом обратно ложусь и отдаю его ей.
— Зачем, черт возьми, Утырсон звонит тебе, — я замолкаю, пытаясь разглядеть время на ее телефоне, — в пять часов утра?!
— А мне откуда знать, — раздраженно отвечает она и отвечает на звонок. — Да, Джексон? — сонно говорит Нэд в трубку. С утра у нее такой сексуальный голос, но это не отменяет того факта, что это придурок только что разбудил меня. — Да, я все еще сплю. Да, я лечу в Огайо. Как ты об этом узнал? Ах да, Мисти. Нет, самолет в десять. Нет, ты же не знал.
— Не знал или специально разбудил нас так рано? — недовольно говорю я. Нэд предостерегающе смотрит на меня.
— Прости, это Коул. У него скверное настроение, потому что твой звонок разбудил его.
— Совершенно верно, черт возьми.
— Коул, — восклицает Нэд. — Прости, Джексон, да, я лечу к родителям. Да, Коул со мной. Послушай, мне не хочется быть грубой, но не могли бы мы продолжить разговор, когда я вернусь завтра вечером? У меня была тяжелая ночь, я устала и хочу поспать еще пару часов. Да, да, хорошо. Тогда увидимся, когда я прилечу обратно. Спасибо. Ты тоже, пока. — Наконец, она вешает трубку.
— Что ему было нужно?
— Джексон хотел пожелать мне хорошего полета. Он думал, что я купила билеты на ранний рейс, и хотел успеть застать меня до того, как это станет невозможным.
— Зачем ему желать тебе хорошего полета?
— Он мой друг Коул и просто пытается быть вежливым и милым.
— Как скажешь.
— А теперь
— Хорошо, но больше никаких телефонных звонков.
— Что?
— Больше никаких телефонных звонков. Я не хочу видеть входящих от Утырсона или какого—то другого придурка. Через несколько часов у нас будут маленькие каникулы, поэтому мы заключаем сделку. Никаких телефонных звонков до самого возвращения.
— Я не против, — пожав плечами, говорит Нэд. — У меня есть кому следить за делами в мое отсутствие, поэтому я даже и не ожидаю никаких звонков. А что насчет тебя, плейбой? Твои девушки смогут подождать до твоего возвращения? — язвительно интересуется она.
— У меня нет девушек. Ты первая.
— Пфф.
— Я серьезно, у меня не было женщины с тех пор, как я подписал твой договор. А когда я попытался его нарушить, у меня все равно ничего не получилось.
— Уверена, у тебя будут для этого и другие возможности.
— Ты права. Я тут давеча встретил очень сексуальную цыпочку — ее зовут Лоррейн. Мы спали с ней до этого, и она предложила мне себя практически на блюдечке. Я сказал ей, что у меня есть девушка.
— Правда? — потрясенно смотрит на меня Нэд.
— Правда. Мои глаза смотрят только на тебя, Нэд, — шучу я, щелкая ее по носу. — А теперь давай уже поспим, а то скоро зазвонит будильник.
— Да, давай.
— Я чувствую, что ты улыбаешься возле моей груди, Нэд.
— Да, потому что ты, наконец, выполнил условие договора, и мне не пришлось принуждать тебя к этому.
Я делаю глубоких вдох и закатываю глаза.
— То, что я отказал Лоррейн не имеет никакого отношения к договору, Нэд. Если ты еще не поняла, я всегда делаю то, что, черт возьми, хочу, детка. А. Теперь. Давай. Спать.
***
Я сижу в самолете с закрытыми глазами. Мы вот—вот взлетим, и я мысленно молюсь, надеясь, что большой парень на небесах меня слушает. Взлет — это самое худшее.
— Коул, — шепчет Нэд. Я не обращаю на нее внимания. — Коул, открой глаза. — Я открываю. — Посмотри на меня, — спокойно говорит она. Я поворачиваю голову в ее сторону. — Не нужно бояться. Помни, ты не можешь избежать предначертанного, поэтому открой свои чертовы глаза и наслаждайся жизнью. Разве это не замечательно? Лететь над облаками, как птица, наслаждаясь красотой окружающего мира? Знаешь, сколько людей хотели бы сейчас оказаться здесь, но не могут? Это же невероятно, Коул, и мы проживаем этот момент вместе.
Я улыбаюсь, когда она произносит последние слова.
— Коул, — зовет меня Нэд.
— Да?
— Посмотри, — она показывает в иллюминатор. — Все закончено, мы в воздухе. — Нэд права. Она заговорила меня, что я даже не заметил, как мы взлетели.
— Спасибо, — шепчу я, переплетая наши пальцы.
— Всегда пожалуйста.
— Расскажи мне об Огайо.
— Что ты хочешь знать?
— Все? Я хочу знать, каково тебе было жить и расти там.
— О, это было прекрасно. Мама и папа до сих пор живут в доме, в котором я выросла. Он расположен в маленьком городке Блу—Крик, в котором только дома, холмы и прекрасная зеленая трава. Ближайший магазин находится в тридцати минутах езды. Как видишь, это довольно уединенная местность.