Люби меня до смерти
Шрифт:
— Звучит отлично, — краснеет она.
— Так оно и будет, но я надеюсь, что у тебя на сегодня больше нет никаких планов, потому что я не собираюсь выпускать тебя из номера до самого утра.
— Не переживай, я могу изменить свое расписание.
— Звучит как музыка для моих ушей. — Мы забираемся в такси и с широкими улыбками на лицах едем в гостиницу. Сегодня будет самая лучшая ночь в моей жизни.
***
— О боже! — кричит подо мной Нэд. Я быстро целую ее в губы, выхожу из нее и перекатываюсь на спину. — И почему ты этого не делал в
— В прошлый раз я все испортил. Это то, что я называю примирительный секс, — ухмыляясь, говорю я и притягиваю ее к себе.
— Тогда нам нужно почаще ругаться. По нескольку раз в день.
— Я только за.
Нэд лежит на боку и пристально смотрит на меня, в то время как я глажу ее по бедру.
— Как дела у Лайлы?
— Отлично. Признаться, именно она и надоумила меня поехать за тобой.
— Напомни мне позже поблагодарить ее за это.
— Напомню. Когда у тебя заключение сделки?
— Завтра вечером.
— Нервничаешь?
— Нет, я знаю, что говорить, и нацелена получить то, что хочу.
— Вот это моя девочка, — ухмыляюсь я.
— Давай закажем еду в номер. Я хочу есть.
— Согласен, но мне кажется, что Мисти не могла позволить себе эту гостиницу, поэтому я на девяносто пять процентов уверен, что за все это платить будешь ты.
— Вообще-то, ты, — хихикает Нэд.
— Что?
— У Мисти есть номер твоей кредитной карты на случай необходимости. Поэтому мне кажется, что за все это будешь платить ты, а не я.
— Вот маленькая чертовка. Неудивительно, что она так легко простила меня. Тем не менее, нам нужно поговорить о деньгах.
— А чего о них говорить?
— Я хочу, чтобы ты перестала мне платить.
— Почему?
— Потому что, если мы собираемся встречаться, то я не могу позволить тебе продолжать платить мне за работу, которую я даже не делаю. Я много думал и, наконец, понял. Мама говорила мне идти за своей мечтой, но это не значит быть безответственным. Все эти годы я повторял себе, что делаю то, о чем она просила, но это не так. Я поступал назло отцу, но только сейчас это понял. Я отказывался от любой работы, не связанной с актерством, и это не имело ничего общего с мамой. Следовать за мечтой означает, что иногда мне придется делать вещи, которые я не особо хочу делать. И это начнется с того, что я найду работу и выплачу тебе каждый цент, который ты на меня потратила.
— Нет, я заплатила тебе за работу, которую ты выполнил.
— Детка, я никогда не следовал условиям нашего договора. Мне нужно сделать это… ради самого себя. Хорошо?
— Хорошо, — кивает она.
— Спасибо, — шепчу я, снова начиная целовать ее.
— Ты уже говорил с отцом?
— Нет, но поговорю. Он не всегда был таким; раньше отец был хорошим человеком и… хорошим отцом. Мамина смерть изменила его, но до этого момента я не понимал, что он злится не на нее. Он злится, потому что она оставила его. Отец скучает по ней и по какой-то причине выплескивает свои эмоции на меня.
—
— Да, — понимающе произношу я. — А теперь, как бы мне не нравился этот разговор, я хотел бы обсудить твои стринги, — произношу я, нагибаясь и поднимая их с пола. — Боже, ты что, расшила их бриллиантами?
— Нет! Я их купила, — хихикает Нэд.
— Детка, тут нечего стыдиться. Они такие сексуальные! Я так и представляю, как ты сидишь и пришиваешь их один за одним.
— Заткнись. — Я притягиваю ее к себе.
— Иди ко мне, бриллиантовые стринги. Мне кажется, эти трусики так и требуют о втором раунде.
— Я думала, что мы хотим есть?
— Да, но сначала я хочу съесть кое-что другое. Еда может подождать, — говорю я, укладывая смеющуюся Нэд на спину.
— Ты такая красивая. И мне так нравится слушать твой смех. — Я начинаю медленно и нежно целовать ее, потому что хочу, чтобы она запомнила каждую секунду происходящего. Я хочу, чтобы она, так же, как и я, помнила о каждой минуте, проведенной вместе.
Мои губы скользят вдоль линии челюсти, к шее. Я слышу, как она стонет и все, чего мне хочется — это погрузиться в нее как можно глубже. Я медленно прокладываю дорожку поцелуев вдоль шеи, а потом возвращаюсь к ее губам.
— Прости, что я так обошелся с тобой в первый раз.
— Ладно, прощаю.
— Клянешься?
— Клянусь. — После этого я погружаюсь в нее. Нэд вскрикивает и закрывает глаза.
— Открой глаза, Нэд. — Она повинуется. — Я хочу, чтобы ты видела меня. Хочу, чтобы ты помнила и знала, что даже, когда ты уйдешь, я буду помнить этот момент до конца своей жизни. И мне не будет грустно, потому что каждый раз, когда я буду вспоминать его, то буду знать, что ты была настоящей. Что ты была моей.
— Спасибо, — улыбаясь, шепчет Нэд.
— Нет, это тебе спасибо. — С этими словами я начинаю совершать медленные толчки. Мы вместе движемся в идеальном ритме. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Я пытаюсь задержать оргазм, потому что собираюсь проигрывать это воспоминание все последующие годы.
Когда она начинает стонать, а мой лоб покрывается капельками пота, я переплетаю наши пальцы и, не переставая двигаться, смотрю ей в глаза. Каждый толчок — это новый способ выразить свои чувства, и я знаю, что она понимает. Это наш тайный язык.
Я погружаюсь в нее последний раз, и она начинает кричать. Я накрываю ее рот своим и улыбаюсь.
— Ты что, и правда улыбаешься? Боже, ты ведешь себя самоуверенно даже когда занимаешься сексом.
— Подо мной лежит самая красивая женщина в мире, которая выкрикивает мое имя. Естественно, я чувствую себя самоуверенно.
— И что мне только с тобой делать? — качая головой, произносит Нэд.
— То же, что и сейчас. Снова и снова. Обещаю, это сделает меня самым счастливым парнем.