Люби меня такой
Шрифт:
Кевин глубоко вздохнул и сжал ладонями виски.
Она вернется к нему, в этом не может быть никаких сомнений.
Он лишь теряет время и понапрасну изводит себя, воображая ужасы, которые наверняка не произойдут. И все же Кевин чувствовал себя спокойно только, если мог полностью контролировать ситуацию. А в том, что касается Кэт, ни о каком контроле речи не идет.
Поэтому он не находил себе места.
ГЛАВА 13
Кэт быстро поняла, что путешествовать с Розмари, — одно удовольствие. Ей нужно было
Полет был настоящей сказкой. Вместе с ними летело почти две сотни туристов — взволнованная многоцветная толпа. Праздничное настроение было столь заразительным, что шампанское, которое щедро разносили стюардессы, мало, что могло добавить к общему веселью.
— Как же я рада, что ты летишь со мной, — радовалась Розмари.
Ее глаза светились счастьем и предвкушением удовольствий. Она взяла с подноса уже третий бокал шампанского.
— И я тоже рада, — улыбнулась Кэт. — Но вам хватит шампанского, Розмари. Не то завтра будете мучиться похмельем.
Розмари расхохоталась.
— Не волнуйся, деточка, я не напьюсь. Просто хочется кое-что отпраздновать.
Кэт недоуменно приподняла брови, а Розмари доверительно наклонилась к ней.
— В четверг Кевин получил развод. Наконец он освободился от этой мегеры.
— Да, это хорошо, — спокойно сказала Кэт.
Она недоумевала — какой реакции ждет от нее Розмари.
— Если бы он встретил подходящую женщину, он стал бы для нее превосходным мужем, — сказала Розмари, испытующе глядя на Кэт.
Кэт почувствовала, как щеки и шею заливает краска. Зачем Розмари говорит с ней об этом?
— Неудавшийся брак все люди переживают по-разному, — вздохнула Кэт. — Многие потом так и не женятся.
— Но Кевин мечтает о детях. И я уверена, что он женится снова и захочет ребенка, а то и нескольких, — возразила Розмари.
— Мужчины могут заводить детей, когда им вздумается, — сухо сказала Кэт. — Это женщины должны прислушиваться к биологическим часам, которые тикают неумолимо.
Розмари вздохнула.
— Ты права, деточка. Мой покойный муж обожал меня. Так любил, что не хотел заводить детей, боялся, что дети помешают нашим чувствам. Я родила Кевина уже в преклонных годах. А других детей иметь не смогла. Кевин всегда хотел иметь братьев и сестер. Я уверена, что в своей семье он захочет много детей.
— Если захочет, значит, они будут, — улыбнулась Кэт. — Кевин всегда добивается, чего хочет.
Розмари пристально взглянула на нее.
— А ты хочешь детей, Кэт?
Кэт снова залилась краской.
— Когда-нибудь, — уклончиво ответила она.
Розмари вздохнула.
— Господь не дал мне побыть бабушкой, а мне так хочется повозиться с внуками. Твоя мать поистине счастливица.
Кэт улыбнулась.
— Да, она особенно любит близнецов,
Розмари вздохнула.
— А я всегда мечтала о дочке.
К счастью, разговор принял безопасный оборот. Розмари перестала рекламировать Кевина в качестве идеального супруга, и Кэт смогла расслабиться. Ей не хотелось рассказывать Розмари о том, что у нее с Кевином близкие отношения, но и обманывать ее не хотелось. Все произошло так быстро, Кэт нужно было время, чтобы подумать о том, что произошло, и решить, как ей жить дальше.
Кэт сразу влюбилась в Италию. Рим поверг ее в настоящий шок. Дело в том, что их город был современным и самые старые здания были построены в лучшем случае в конце девятнадцатого века. В Риме Кэт оказалась совершенно выбита из колеи необыкновенной аурой, которой отмечены все древние сооружения.
Рим по преданию был основан в восьмом веке до нашей эры, ровным голосом сообщил гид. Причем по устному преданию, поскольку письменности в те времена еще не существовало.
Кэт чуть не ахнула. Сведения, которые она когда-то нехотя зубрила в школе, вдруг предстали в совершенно новом свете.
Рим поразил ее необыкновенным смешением древнего и современного, гигантского и миниатюрного, вычурного и лаконичного. Задрав голову, она до головокружения всматривалась в величественные стены древнего Колизея, на арене которого в древности были убиты тысячи рабов, а в раннее, христианские времена — святых великомучеников.
Но не меньшее впечатление, чем громада Колизея или гигантские остатки статуи императора Константина, у которого указательный палец был в человеческий рост, произвел на нее маленький храм Весты. Совсем крошечный, у Розмари зимний сад больше! Но какие жестокие законы были у ордена весталок! Оказывается, весталку, которая утратила целомудрие, заживо хоронили!
Цивилизация — вообще понятие относительное, пришло в голову Кэт. Как соотнести эти варварские обычаи с высочайшей культурой строительства? Кэт поразил тот факт, что, прежде чем возводить сооружения на Капитолийском холме, древние зодчие сначала соорудили дренажную систему и клоаку для отвода сточных вод.
Из рассказов гида Кэт вынесла впечатление, что своему невероятному взлету ранний Рим, обязан прежде всего своеобразной теории и практике управления. Крепкая и мудрая военная дисциплина, чувство меры и здравый смысл, безусловное подчинение законам, а над всем этим — прочные связи в семье, определенная строгость и порядок в поведении, восходившие к древнему культу дома и семьи.
Она размышляла о том, как много потеряло современное общество, добившись независимости для каждого из своих членов. Теперь почти не встретишь больших патриархальных семей. Ей вовсе не хочется жить одной, но возвращаться к родителям тоже не хочется. Ей тридцать лет, у нее своя квартира (она почти закончила выплату банковской ссуды). Но она одна. Ей не с кем разделить свой с таким трудом приобретенный дом. Ее соседи менялись, словно корабли, ненадолго заходящие в порт.
Чего она добилась в жизни, к чему стремится?