Люби меня в полдень

Клейпас Лиза

— Похоже, раздеваюсь я гораздо проворней, чем ты меня одеваешь, — сообщила она потрясённому Кристоферу.

Он сжал зубы, когда увидел, как платье соскользнуло с её бедер.

— Проклятье, я не могу этого сделать. Только не сейчас.

Тело его покрыла испарина, все члены отяжелели, а голос дрожал от усилий, прилагаемых Кристофером в попытке сдержать охватившее его возбуждение.

— Я не смогу долго сдерживаться.

Сомневаясь, что сможет обуздать эмоции, Кристофер боялся причинить Беатрис боль. В первую брачную ночь он намеревался вести себя с ней со всей возможной сдержанностью и осторожностью. Для этого Кристофер собирался сам довести себя до разрядки, чтобы хоть немного утолить жажду, которая почти лишала его рассудка… Сейчас же он способен был лишь

наброситься на неё с жадностью изголодавшегося зверя.

— Я понимаю.

Беатрис вытащила из волос гребешки и бросила их в кучу лавандового шёлка, лежащего у неё под ногами. Затем она встряхнула блестящими, соболиными прядями и подарила ему пылкий взгляд, от которого на его теле приподнялся каждый волосок.

— Знаю, ты думаешь, я не ведаю, что творю. Но я прекрасно понимаю, куда это нас заведёт, и хочу этого так же отчаянно, как и ты.

Медленно она расстегнула корсет и опустила его на пол

Боже всемогущий! Как же давно для него не раздевалась женщина. Не в силах пошевелиться или произнести хоть слово Кристофер замер на месте, безмолвно пожирая её глазами — напряжённый, возбуждённый, жаждущий.

Беатрис заметила его горящий, жадный взгляд и, двигаясь ещё медленнее и грациознее, стащила через голову нижнюю сорочку. Её высокие, красивой формы груди с заострившимися розовыми сосками слегка качнулись, когда она нагнулась, чтобы снять панталоны.

Беатрис выпрямилась и предстала перед Кристофером, поразив его красотой своего обнажённого тела.

Несмотря на видимую смелость, она была взволнована, и тело её — от макушки до пальчиков ног — покрывал неровный, застенчивый румянец. И всё же она смотрела на Кристофера не отводя глаз, следя за его реакцией на каждое своё движение.

С гибким, тонким станом и стройными ножками, облачёнными в бледно-розовые чулки, подхваченные белоснежными подвязками, она являла собой самый прелестный образ из всех когда-либо виденных им. И образ этот поразил его до глубины души. Блестящие, словно соболиные пряди волос окутывали её тело, спускаясь до самой талии. Небольшой, тёмный треугольник между бедер чувственным контрастом выделялся на фоне тонкой, будто фарфоровой кожи.

Кристофер чувствовал себя опустошённым и в то же время всесильным, полным желания, которое, словно жидкий огонь, бежало по венам. Единственное, чего он жаждал — это проникнуть в её тело, наполнить его собой… Он чувствовал, что умрёт, если не овладеет ею прямо сейчас. Беатрис намеренно довела его до предела самообладания, но Кристофер не понимал, почему её это не испугало. Грубый, животный звук вырвался из его горла. Не осознавая своих движений, он в один шаг пересёк разделявшее их пространство и сгрёб Беатрис в объятья. Его пальцы торопливо заскользили по её спине, и через мгновение тёплые, сильные ладони накрыли упругие ягодицы. Кристофер притянул её к себе, крепко прижал к своему напряжённому телу и набросился на её рот, смяв нежные губы жарким поцелуем.

Она покорно сдалась на милость его страсти, охотно и радостно предлагая ему своё тело, губы, всё, что он только пожелает. Как только Кристофер завладел её губами, он слега отстранился, втиснул руку между их слившимися телами и устремился пальцами к нежным складочкам потаённой плоти.

Коснувшись бархатистого лона, он принялся ласково поглаживать его, пока не почувствовал, какой влажной и горячей она стала, а затем проник двумя пальцами в податливый, манящий жар её тела. Беатрис задохнулась от потрясения и приподнялась на носочки. Кристофер не прерывал поцелуя и по-прежнему крепко прижимал её к себе, словно нанизав на свои пальцы.

— Позволь мне почувствовать тебя, — выдохнула Беатрис и принялась лихорадочно скользить руками по его телу, помогая ему избавиться от одежды. — Да… Пожалуйста…

Кристофер так торопился снять рубашку и жилет, что просто сорвал их, не обращая внимания на треск ткани и разлетевшиеся по комнате оторванные пуговицы. Обнажившись до пояса, он тут же обхватил Беатрис руками. Её нежные груди прижались к его крепкому торсу, покрытому жёсткими волосками, и оба они застонали, растворяясь друг в друге, наслаждаясь столь

близким контактом.

Беа почти повисла у него на руках, когда, шатаясь, они дошли до дивана, и Кристофер опустил её на мягкую поверхность. С разметавшимися волосами, свесив одну ногу на пол, Беатрис раскинулась на подушках, явив собой потрясающе чувственную картину. Кристофер очутился подле неё, прежде чем она успела свести ноги.

Он медленно провел по ним руками и понял, что чулки сделаны из тончайшего шёлка. Никогда прежде ему не доводилось видеть чулок столь необычного оттенка, обычно они были белыми или чёрными. Кристофер влюбился в них. Он вновь погладил Беатрис по ногам, затем склонился ближе и сквозь шёлк поцеловал её колени. Убеждая себя не спешить, развязал подвязки и лизнул красные отметины, оставшиеся на нежной коже. Беатрис ничего не говорила, она лишь безмолвно дрожала. Когда губы Кристофера скользнули по внутренней поверхности её бедра, она беспомощно выгнулась. И это непроизвольное, лёгкое движение её бёдер ещё сильнее распалило его, довело до безумия.

Кристофер один за другим скатал её чулочки и снял их с изящных ступней. Доведённый до исступления, он окинул Беатрис жадным взглядом: её лицо дышало негой, глаза были полузакрыты от страсти, а тёмные волосы шёлковым водопадом струились по плечам. Он развёл её бедра и, вдохнув чувственный аромат женского тела, провёл языком по треугольнику мягких волос.

— Кристофер, — протестующее выдохнула Беатрис и попыталась оттолкнуть его голову.

Она выглядела потрясённой, густой румянец покрыл её щеки, как только она поняла, что он собирается с ней сделать.

— Ты это начала, — глухо произнёс он. — И теперь я доведу это до конца.

Не дав Беатрис ни малейшей возможности опомниться, Кристофер снова склонился над ней. Беспрестанно целуя, он приник к средоточию её женственности и развёл языком нежные складочки потаённой плоти. Беа застонала и подалась ему навстречу, согнув ноги в коленях и выгнув спину, словно хотела прижаться к нему всем телом. Он подхватил её, притянул к себе и завладел тем, чего так сильно желал.

Весь мир сузился до нежной, дрожащей плоти под его языком, до вкуса женщины, его женщины, её сокровенного эликсира, пьянящего сильнее самого изысканного вина, опиума или экзотических специй. Беатрис тихонько постанывала от каждого дразнящего движения. Её отклик волшебным образом превращался в наслаждение Кристофера: каждый тихий стон, срывающийся с губ Беа, отзывался сладостной, тянущей болью у него в паху, а её лихорадочная дрожь опаляла его тело огненными стрелами. Он сосредоточил свои ласки на самой чувствительной точке и, словно околдованный влажным шёлком, принялся неспешно обводить её языком. Затем ласки Кристофера стали сильнее и настойчивее, они безжалостно возносили Беатрис на вершину блаженства, пока она не замерла, дрожа от напряжения, сменившегося волной острого наслаждения. Кристофер знал, что в этот момент для неё не существовало ничего, кроме удовольствия, которое он ей дарил. И он заставил её насытиться им сполна, пока прерывистое дыхание Беатрис не переросло в короткие, повторяющиеся крики. Экстаз, испытанный ею, стал самым сильным и глубоким из всех, которые он когда-либо доставлял. Он вкусил его, услышал, почувствовал…

Как только её оставила последняя судорога, Кристофер накрыл Беатрис своим телом, устремившись губами к нежной груди. Беатрис обхватила его руками за шею. Её пресыщенное тело готово было принять его, и она легко развела ноги, помогая Кристоферу устроился между ними. В своём стремлении как можно быстрее освободиться от брюк он судорожными движениями разорвал застежку, так и не сумев её расстегнуть.

У него не осталось и капли выдержки, лишь острое, безумное желание обладать, от которого болело всё тело. Не в силах вымолвить ни слова, он лишён был возможности попросить её: «Пожалуйста, не останавливай меня. Я не смогу. Ты так отчаянно нужна мне, я умру, если не овладею тобой здесь и сейчас». Больше не оставалось ни малейших сил к сопротивлению. Кристофер взглянул на Беатрис и хрипло произнёс её имя, вложив в него и невысказанную просьбу, и вопрос.