Люби меня вечно
Шрифт:
— Не понимаю, что вы хотите сказать, — заметила Изабелла.
— Я и сама не очень понимаю. Знаю только, что за ней — темнота, что-то... страшное. О! — Она вдруг вся сжалась и подошла к герцогу поближе.
Мелинкорт тоже заметил приближение де Шартра, который ловко лавировал в толпе придворных, официальных лиц и высокородных дам, которые стремились поговорить с англичанами, которых так мило приняла королевская чета.
— Добрый вечер, Мелинкорт, — громко поздоровался де Шартр. — Приятно снова видеть вас. Весьма сожалею, что вы не смогли задержаться
— Поломка кареты вынудила меня свернуть с дороги, — ответил герцог, — но я и не предполагал, что это произошло вблизи замка вашего высочества.
Все стоявшие неподалеку прекрасно поняли смысл сказанного.
— Мы еще встретимся, обязательно встретимся, — с перекошенным злобой лицом прошипел де Шартр.
— Конечно, встретимся, ведь Париж не так велик.
Герцог де Шартр резко повернулся на каблуках и пошел было прочь, но внезапно обернулся.
— По рукам ходит презабавный пасквиль на ваш счет, — сказал он. — Не читали?
Герцог невозмутимо взял щепотку табаку.
— Я никогда не читаю пасквили, — устало ответил он, — как, впрочем, и не пишу их.
Из толпы донеслись смешки. Мало кто из завсегдатаев придворных балов и приемов испытывал симпатию к де Шартру, но, к сожалению, в интеллектуальный поединок с ним никто вступать не решался. Сейчас придворные плотным кольцом окружили герцога, стремясь засвидетельствовать свое почтение человеку, который не побоялся вступить в бой с одним из самых опасных людей Франции.
Но в этот момент герцог заметил, как в Зеркальную галерею вошел человек с красивым правильным лицом, внушительной фигурой и галантными манерами. Его красная шапочка выделялась ярким пятном на фоне шелка и кружев.
— Его высокопреосвященство кардинал де Роан, — произнес чей-то голос. — Он верит во что угодно и в кого угодно, кроме, пожалуй, Бога.
Губы герцога непроизвольно сложились в циничную улыбку. Вместе с Изабеллой и Эме он направился к толпе, окружившей кардинала. Эме дрожала от страха, руки у нее похолодели. Она была готова повернуться и убежать туда, где ждала их карета. Но она не смела. Мелинкорт остановился и заговорил с графом де Верженном, министром иностранных дел, с которым ужинал накануне.
Граф де Верженн, сделав шаг в сторону кардинала, произнес:
— Ваше высокопреосвященство, позвольте представить вам герцога Мелинкорта. — На лице кардинала де Роана появилась улыбка, слишком дружелюбная, чтобы быть естественной.
— Мой дорогой герцог, какая честь для меня. Я слышал о вашем приезде в Париж и намеревался нанести вам визит при первой же возможности. Ваше путешествие было приятным? Путь по морю, надеюсь, не доставил хлопот?
— Была небольшая качка, — ответил герцог, — но мы, англичане, привычны к этому. Позвольте представить вам, ваше высокопреосвященство, мою кузину, леди Изабеллу Беррингтон, и мою воспитанницу, мисс Корт.
Обе дамы присели в реверансе. Кардинал улыбнулся очаровательной Изабелле, затем его взгляд упал на Эме.
— Не знал, что вместе с вами путешествует ваша
— Мисс Корт не путешествовала со мной, — ответил герцог.
— Это ваш дебют? — обратился кардинал к Эме.
— Да, ваше высокопреосвященство.
Эме с трудом сдерживала дрожь, но кардинал сказал несколько слов Изабелле и пошел дальше, здороваясь и обмениваясь любезностями со знакомыми. Среди них был высокий, жутковатого вида человек. На лице его выдавался крючковатый нос, а маленькие глазки почти скрывались под кустистыми бровями.
— Кто это? — спросил герцог Изабеллу.
— Вы, конечно, слышали о нем. Это граф де Фремон, ужасный человек, хотя его жену все обожают. Говорят, он вершит внешнюю политику Франции. Полагаю, сам король боится его, и не он один.
Герцог с интересом разглядывал графа де Фремона, но их снова окружила толпа желающих засвидетельствовать свое почтение Мелинкорту и сказать комплименты леди Беррингтон и Эме.
Когда начались танцы, Эме немедленно окружили молодые люди. Но к четырем часам утра Эме созналась, что устала и у нее болят ноги. Изабелла тоже зевала, прикрывая рот ручкой в белой перчатке. Королева покинула бал полчаса назад, зная, что никто не посмеет удалиться раньше нее. С ее уходом весь блеск и роскошь словно потускнели. Гости сразу стали казаться усталыми и измученными.
Изабелла, герцог и Эме наконец добрались до кареты.
— Было так чудесно, чудесно! — воскликнула Эме.
— Детка, вы добились успеха, — сказала Изабелла, — и хотя я должна бы ревновать, но я не ревную вас.
— Но почему вы должны ревновать?
— Потому что впервые в жизни рядом со мной оказалась женщина красивее, чем я. Видимо, я старею, раз меня это не расстраивает. Невероятно, не так ли, Себастьян?
— А почему это должно вас расстраивать? Мне пришлось танцевать с глупыми молодыми людьми, а я так хотела потанцевать с месье.
— Я слишком стар для танцев, — сказал герцог. — А глупые молодые люди, как вы изволили выразиться, гораздо больше подходят вам по возрасту. Как они вам понравились?
— Они говорят такие глупости! Брат короля, граф д'Артуа, все время повторял, что у меня глаза, как звезды. Ну не глупое ли сравнение? Звезды лучистые, а глаза у меня круглые!
— Вы так и сказали ему? — спросила Изабелла.
— Да. А он ответил, что я злая, и наговорил еще много глупостей.
Изабелла заливисто рассмеялась.
— Она сказала это графу д'Артуа! О Себастьян! Хотела бы я видеть выражение его лица в тот момент! Ведь он считает себя великим похитителем дамских сердец.
— Мне он показался смешным. Не люблю мальчиков.
— Мальчиков! Подумать только! — воскликнула Изабелла. — Графу д'Артуа двадцать семь, а вам — семнадцать. Это вполне подходящая разница в возрасте.
— Подходящая — для чего? — спросила Эме.
— Для замужества, конечно!
Лицо Эме выразило тревогу, даже страх. Она бросила отчаянный взгляд на герцога.