Люби меня вечно
Шрифт:
— Я так боюсь. Неужели это все из-за меня?
— Не знаю, — мрачно ответил герцог.
Дрожащие пальчики Эме лежали в ладони Мелинкорта.
— Это все из-за меня, — горестно повторила она. — Вам нужно было сразу прогнать меня.
— А вы бы ушли? — спросил герцог, и девушка с удивлением увидела, что он улыбается. — Да, это самое настоящее приключение, Эме. И, черт подери, меня все это даже забавляет, — беззаботно рассмеялся герцог.
3
Через озеро были перекинуты несколько мостов, конструкция которых создавала иллюзию необыкновенной легкости. Однако охрана у ворот была вооружена мушкетами и пистолетами.
— Будьте очень осторожны. Старайтесь оставаться в тени. Держитесь рядом со мной во время приема. Говорите как можно меньше, пока я лично не обращусь к вам, — предупредил герцог Эме, а потом спросил: — Вам страшно?
Девушка гордо вскинула голову.
— Я ничего не боюсь, пока я с вами, месье.
Больше разговаривать им было некогда. От главного входа отошел стражник, открыл дверцу кареты, и герцог вышел. Не глядя по сторонам, он с большим достоинством поднялся по каменной лестнице и вошел в замок.
Дворецкий, возглавлявший целый отряд лакеев в красно-бело-синих ливреях, поклонился гостю и повел его по длинному коридору, стены которого были увешаны полотнами знаменитых мастеров. Повсюду виднелись роскошные гобелены и ковры, в больших вазах стояли гвоздики и белые лилии, наполняя воздух чудесным благоуханием.
Дворецкий прошел через обширный холл и распахнул массивные двери, отделанные красным деревом.
— Его светлость герцог Мелинкорт, — громко объявил он.
Герцог окинул быстрым взглядом залитый солнцем салон. В лучах света сверкали хрустальные люстры, зеркала в золоченых рамах. Повсюду — парча и бархат.
У открытого окна стояла группа людей. Высокий представительный человек в великолепно сшитом модном костюме отделился от нее. На его полном добродушном лице сияла улыбка, но в ней чувствовалось нечто злобное.
— Мой дорогой Мелинкорт! Какая радость!
— Шартр! — воскликнул герцог.
— Так вы помните меня?
— Конечно! Я не забыл великолепный ужин, который вы устроили для меня и моих друзей в Париже пять лет назад.
— Мой дорогой друг, то была безделица. Но как приятно снова повидать вас. Я просто не мог позволить вам миновать мой замок.
— Приглашение было весьма экстравагантным, — заметил Мелинкорт, пытаясь понять, что на самом деле кроется за преувеличенным дружелюбием герцога де Шартра.
Хозяин весьма церемонно представил двух кавалеров и трех прелестнейших молодых дам. Последовал вежливый обмен любезностями. На серебряных подносах принесли бокалы с вином.
Филипп де Шартр, наследник герцога Орлеанского, действительно был не из тех, кого легко забывают. Даже пять
В его жилах текла королевская кровь. Он происходил из такого же древнего рода, как Людовик XVI. Богатый, могущественный и честолюбивый, он, не колеблясь, противостоял королю во французском парламенте и, естественно, стал лидером всех недовольных королем.
Однако вся его злоба и ненависть были направлены против одной особы — королевы.
Все противники правительства Франции и династии Бурбонов, все, кто хотел свергнуть существующий режим, объединялись под знаменем де Шартра, но для него самого самой главной была битва с Марией Антуанеттой.
Однажды королева глубоко оскорбила невероятно тщеславного де Шартра, воспрепятствовав назначению его на пост Верховного адмирала Франции. С тех пор Пале-Рояль стал местом, где Шартр привечал всех разочарованных и отчаявшихся.
Там собирались либералы, конституционалисты, вольтерьянцы, масоны, а также люди, стесненные в средствах: разорившиеся аристократы, безработные адвокаты, демагоги от журналистики. Никто из них не призывал к прямому свержению трона, но каждый по-своему был против короля, а главное — против королевы!
Хотя Мелинкорт не обращал внимания на эту деятельность де Шартра, дружба с ним казалась герцогу нежелательной.
Потягивая вино, Мелинкорт ни на секунду не забывал об Эме. Она стояла чуть позади и старалась не привлекать к себе внимания. Де Шартр лишь мельком взглянул на пажа, а его друзья, пожалуй, и вовсе не заметили его присутствия.
Все смеялись и разговаривали. Но вот герцог решительно поставил бокал с недопитым вином на столик.
— Благодарю за прием, — сказал он, — но мне, извините, пора ехать. Я должен прибыть в Париж засветло.
Герцог де Шартр рассмеялся.
— Мой дорогой друг, но это невозможно. Мы собирались повеселиться, возможно, неделю. Ваш отъезд нарушит все мои планы.
— Искренне сожалею, но вынужден отказаться от такого заманчивого приглашения, — начал было герцог, но де Шартр нетерпеливым жестом остановил его.
— Нет-нет. Никаких отговорок. Всего пять-шесть дней, мой дорогой Мелинкорт, а потом вы продолжите путешествие.
С того самого момента, как его карету остановили на дороге, Мелинкорт понимал, что стал пленником, и теперь старался понять почему. Но тут одна из дам подняла бокал и сказала с кокетливой улыбкой:
— За герцога, нашего гостя из Англии. Для нас это приятное приобретение, а Парижу придется подождать.
Теперь герцогу все стало ясно. Это был еще один способ унизить королеву. Ведь всякая знатная особа, прибыв во Францию, первым делом наносит визит в Версаль. Гуго Уолтем сообщит послу Великобритании о намерении герцога, посол шепнет Людовику и Марии Антуанетте, и, вне всяких сомнений, герцога по прибытии в Париж будет ждать приглашение ко двору.