Люби, Рапунцель

Карпо Катти

– Дань, тебе нарядик прихватить?
– донесся до них голос Регины. Она чем-то активно шуршала в подсобке.

– Нет. Я не полезу на лед.

– Да вы не ждите меня, ребятня. Сейчас еще старые записи по тренировкам найду и мигом-мигом к вам.

– Хорошо. Ждем в автомобиле.

Даня метнулась к двери так, будто за ней неслась стая волков. Даже Регина за стеной не удержала Якова от страстных порывов. Что же он может учудить, пока они будут передвигаться по длинному коридору к выходу? В абсолютном уединении?

Поздоровавшись с Владиславом, Даня заняла переднее сиденье.

Яков обошел автомобиль и залез назад. Все это время его лицо не покидало выражение озадаченности.

«Идиотка. Идиотка. Идиотка».

– Наверное, минут через десять поедем, - сообщила Даня.
– Регина только соберет все, что будет необходимо для тренировки.

Владислав молча кивнул.

Даня задержала взгляд на его профиле, четкой линией вырисовывающемся на фоне пасмурной картины за окном.

– Я думаю, нужно ей помочь, - протянула девушка.
– Вдруг она решит прихватить что-то тяжелое. Сходишь?

– А что там может быть тяжелого?
– Яков просунул голову между передними сиденьями и в упор глянул на нее.
– Зачем зря его гонять?

Даня накрыла рот Левицкого ладонью и внушительно округлила глаза.

– А вдруг есть! И нужна помощь.

– Тогда я схожу и уточню.
– Владислав отстегнул ремень безопасности и вышел из автомобиля.

Даня и Яков в полной тишине наблюдали за тем, как он поднимается по лестнице и скрывается за дверью.

– За что ты так с ним?
– Яков удрученно качнул головой, словно только что проводил на тяжелую битву боевого товарища.
– Она же его съест.

Девушка покосилась на свое бледное отражение в зеркале заднего вида.

– Знаешь, некоторым просто жизненно необходимо, чтобы их съели.

Всю дорогу до «Ледового дворца» Регина липла к переднему сиденью. Прямо как большущая объемная наклейка. Просунув личико справа от подголовника Владислава, женщина счастливо щебетала всякую пространную чушь.

Яков нагнулся вперед так, чтобы Даня видела его в зеркале заднего вида, и молча корчил рожи, реагируя на каждое кокетливое хихиканье Регины. Даня придерживала у рта кулачок, чтобы сдержать смех. Уж очень у Владислава был забавный вид. Он как будто был одновременно оглушен и озадачен. Непроницаемое спокойствие на время ушло в подполье, и Владислав со всей ответственностью реагировал на каждый вопрос Регины. Правда односложно, но ведь отвечал! И казалось, что энергичное внимание его совсем не утруждало. Как и мельтешащая разноцветная шевелюра у его плеча.

«Милашки. Оба».

Даня водрузила локоть на подлокотник на дверце и уставилась в окно. Снаружи ждала промозглость погоды, накрапывал дождь, а ветер норовил добраться до каждого участка тела. Но в автомобиле у них царило тепло. И не только благодаря хорошей системе прогрева. Уют создавало многое. Болтовня и смех Регины. Голос Владислава, дополняющий звонкие интонации Горской, как ароматный чай печенье с корицей. А еще на заднем сиденье устроилось настоящее Солнышко. Ослепительное. Лучистое.

Нет. Она никогда в жизни не сможет его забыть.

В «Ледовом дворце» их встретил дедуля-охранник и проводил до катка. Владислав, пообещав вернуться за ними через пару часов, уехал по поручениям,

что безмерно опечалило Регину. Но работа не ждет, поэтому ей потребовалось не больше минуты, чтобы вновь войти в боевой настрой.

Пока Яков переодевался, Регина и Даня просматривали записи прежних тренировок на планшете.

– Я, конечно, далеко не эксперт.
– Даня ткнула пальцем в экран, чтобы остановить запись.
– Но, по-моему, у него здорово выходит.

– О, это даже и обсуждать не стоит, - горделиво согласилась Регина.
– Он восхитителен. И был бы на самой высокой высоте, если бы родственнички не подгадили.

– Главное, что он сумел добиться высот в другом. И будет развиваться в лучшую сторону и дальше.
– Девушка оперлась на ограждение и зорко оглядела ярко освещенный лед.
– Какие прогнозы?

– М-м-м… - Регина постучала пальцем по собственному носу.
– С техникой проблем не будет. Солнышко лихо впитывает информацию и выдает наилучший результат. Проблема в выносливости. Нет, точнее в реакции его тела. Если травма даст о себе знать, и придут боли, то откатать до конца будет безумно сложно. А может, организм и вовсе решит по-своему, и наша прелесть ляжет полежать на ледочек.

Даня хмуро посмотрела на сияющую Регину.

– С твоим нескончаемым зарядом позитива даже пессимистичные прогнозы таковыми не кажутся.

– Это ты про мою улыбищу?
– Горская приложила пальцы к уголкам губ и потянула сильнее, обнажая зубы.
– Ничего не могу с собой поделать. Радость так и прет.

– Рада за тебя.

«И за Владислава».

– Лед… - Даня сжала зубы. Перестаралась - те издали болезненный скрип.

В памяти всплыло лицо Якова в первое их пребывание в этом месте. Тогда его скольжение показалось ей настоящим волшебством. Однако и оно принесло за собой определенные последствия. Выдержка, конечно, у него отличная. Но имеет ли она право заставлять его мучить собственное тело? Упав, он все равно не сдастся. Встанет и продолжит двигаться вперед. Но сколько усилий ему будет стоить подобное упрямство?

Возможно, на самом-то деле вся эта затея - не попытка подарить Якову кусочек счастья, а ее собственный способ потешить самолюбие? Или даже отбросить прочь чувство вины?

– Регина, может мне попробовать переговорить с организаторами отбора?
– Даня, волнуясь, сплела между собой пальцы.
– Объяснить вкратце ситуацию и попросить для него уменьшенное время для выступления?

– Не вздумай, Какао.
– Бесшумно подошедший Яков легонько шлепнул ее пальцами по лбу.
– Мне не нужна поблажка.

– А вдруг ты и четырех минут не протянешь?
– Даня ухватила его за локоть.
– Вдруг снова судороги?

– Хочешь, чтобы я не боролся с остальным на равных? Тогда победа ничего не значит. Да и кому в рекламную кампанию с установленным концептом будет нужен фигурист, не способный держаться на коньках? Короче, ты никому и ничего не будешь говорить. Поняла, Какао?

«Спорить бесполезно».

– Инициатива исходила от тебя.
– Яков щелкнул ее по носу, будто маленькую разнюнившуюся девочку.
– Не смей теперь идти на попятный. Или я решу, что ты не веришь в меня.