Любила и люблю
Шрифт:
Их вчерашняя встреча потрясла ее до глубины души: она не думала, что когда-нибудь увидит его снова. Слишком многое произошло за эти годы…
Пульс у нее участился, а сердце пустилось вскачь, но ради собственного же блага она вынуждена была взять себя в руки.
Констанс давно уже придумала для себя новую жизнь и почти что сумела забыть о Дориане Клиффорде. Почти… Это далось ей нелегко, учитывая, что его имя в последние пять лет не сходило со страниц газет.
Всю эту ночь она провела, отчаянно пытаясь отделаться от навязчивых воспоминаний, поднялась чуть
– Что ты здесь делаешь? – нарочито холодно поинтересовалась она. – Откуда ты узнал, где я живу?
Дэрби располагался в восемнадцати милях от Шеффилда, и мало кто из приезжих посещал эти места.
Дориан казался выше и шире в плечах, чем в дни их совместной жизни, да и его элегантный костюм сильно отличался от застиранной рубашки и протертых джинсов, которые он носил раньше. Весь его облик источал силу и уверенность в себе.
Эти серые глаза, опушенные густыми ресницами, все еще обладали магической силой, заставлявшей любую женщину мечтать оказаться с ним в одной постели. Черные волосы чуть серебрились на висках, возле глаз лучились морщинки, но это лишь добавляло ему привлекательности. Даже голос у него стал ниже и сексуальнее.
– Что-что, а твой новый адрес я знаю давно, – сообщил он, похлопывая гнедого жеребца по крупу. – Великолепная лошадь!
– Давно? – оторопела Констанс.
Откуда? Зачем ему понадобилось узнавать, где она живет? Дориан делал попытки встретиться с ней после того, как она переехала в дом родителей, но они так и не увиделись. Она думала, что он окончательно выкинул ее из головы, и вот на тебе!..
– Ты всегда катаешься верхом в такую рань?
Констанс пожала плечами.
– Не всегда, но… После завтрака мне придется уехать по делу. – Не могла же она сказать, что по его вине не сомкнула сегодня ночью глаз и надеялась, что прогулка поможет ей прийти в себя.
– Понятно, – задумчиво произнес он. – Так значит, моим надеждам на совместный ленч не дано осуществиться? А как насчет чашечки утреннего кофе?
Констанс испытывала непреодолимое желание побыть с ним, расспросить о жизни, но здравый смысл подсказывал, что это, по меньшей мере, бессмысленно. И все же она кивнула в знак согласия.
– На кофе вполне можешь рассчитывать, если подождешь, пока я позабочусь о Касторе.
Поболтаем о том о сем, попыталась утешить она себя, он удовлетворит свое любопытство, на том и расстанемся.
Осталась одна маленькая проблема – как скрыть свои чувства? Дориан и раньше мог одним взглядом пробудить в ней страсть, а сейчас его серые глаза смотрели так пристально…
У Констанс по спине пробежал легкий холодок.
Прошло немало времени с того памятного дня, когда они пренебрегли мнением родителей и поженились. Обоим пришлось бросить учебу и начать работать: Дориану – рабочим на стройке, а ей – продавщицей в магазине готового платья. Молодые сняли старый домик с верандой, который мало-помалу обживали, постепенно украшая и обставляя
– Я помогу, если не возражаешь! – Дориан распахнул калитку в загон, расположенный рядом с домом, и пропустил всадницу вперед.
И пока Констанс чистила жеребца, он отнес седло и сбрую в конюшню, а потом встал рядом, наблюдая.
– Помнишь, – сказал он, прислонившись к стене, – как мы планировали построить дом вроде этого, с загоном для лошадей и собачьей конурой, и представляли себе, как по комнатам будет носиться кот, спасаясь от неугомонных детишек?
В голосе Дориана не было и тени сарказма, но Констанс ни на секунду не усомнилась, что он иронизирует. Сосредоточенно водя скребком по крупу Кастора, она вполголоса заметила:
– Значит, нашим планам не суждено было осуществиться.
… Они провели много счастливых часов, строя планы, особенно после того, как стало ясно, что Констанс забеременела. Естественно, они не намеревались заводить детей так рано, но все равно с радостью и надеждой ждали появления малыша. Особенно Дориан, который признался, что обожает детей. Они мечтали о большом доме за городом, в котором никогда не будет смолкать топот детских ножек.
Когда у Констанс случился выкидыш, Дориан страшно переживал и даже обвинил ее в том, что она легкомысленно отнеслась к своей беременности. Дело кончилось страшной ссорой.
С этого момента их отношения стали неотвратимо портиться. Они ругались из-за денег или их отсутствия, особенно когда Дориан в разгар зимы на какое-то время остался без работы; из-за того, что не понимали друг друга, – одним словом, по поводам, которые теперь казались смехотворными.
В результате Констанс скрыла от Дориана новую беременность. Она опасалась нового выкидыша, тем более что врачи предупредили ее о такой возможности. От одной мысли о том, какова будет реакция мужа, она приходила в панику. Однако действительность оказалась еще ужаснее!..
– А детьми ты обзавелась, Конни?
Констанс вздрогнула, очнувшись от воспоминаний.
– Нет, – еле слышно ответила она и отвернулась, чтобы Дориан не заметил слезы, блеснувшей на ее щеке. Предупреждая дальнейшие расспросы, она с наигранной непринужденностью спросила: – А как твои дела, Дориан? Ты не женился?
Он был привлекательным мужчиной, и Констанс не могла себе представить, чтобы такой человек долгое время мог оставаться без спутницы. За десять лет он прибавил несколько фунтов в весе, но только за счет мускулатуры.
– Нет. – Судя по всему, эта тема так же мало устраивала Дориана, как ее – расспросы о детях.
Тем не менее, Констанс проявила настойчивость:
– У тебя есть подружка?
– В том значении, которое ты имеешь в виду, нет.
«Нет сейчас, но были в прошлом» – не это ли он хотел сказать? Ей хотелось узнать о нем как можно больше, но спрашивать дальше она не решилась. Впрочем, какое это имеет значение, если они все равно больше никогда не увидятся?
– Я рада, что ты после нашего развода вернулся в университет.