Любим и подписываемся
Шрифт:
– Да иди ты на хер, не по нраву мне твое предложение.
Муса сделал благоговейный жест, поискал кого-то глазами, нашел, щелкнул пальцами. Нарисовался писец с вощеной дощечкой и стилом, приготовился записывать.
– Путь праведника исполнен сомнений и печали, - произнес Шоддом.
– Ибо свершу над ними мщение яростное ибо я есть господь!
Поднял руку с отставленным указательным пальцем и ткнул этим пальцем в ничем не примечательное пустое место и было видно, что в этом пустом месте кроется нечто сверхъестественное.
– Кто есть господь?
– переспросил писец.
–
– Моему брату часто отверзают уста сверхъестественные сущности, - пояснил Эйс.
– В этот раз, видимо, отверз господь. По крайней мере, он сам так сказал.
– Который господь?
– подал голос писец.
– Кто их разберет, - сказал Эйс.
– Они все одинаковые.
– Он есть одно во всем и все в одном, - провозгласил Шоддом.
– Йа! Йа, Шаб-Ниггурат!
– Все в одном - вроде Йог-Сотот, - подал голос Тит.
– А ты их различаешь?
– удивился Хулуд.
– Неуверенно, - сказал Тит.
Тут к ним подошла бесноватая девица в мужских штанах, с непокрытой головой, а все ногти на руках и ногах у нее были выкрашены в цвет крови, однозначно бесноватая. А на тунике был нарисован с большим искусством конопляный лист, должно быть, раньше ткачихой была, пока бесы не одолели.
– Может, исцелишь?
– предложил Эйс брату.
Надо сказать, что Шоддом умел исцелять бесноватых. Был, помнится, в городе Хосаграде один мытарь, у него ноги отнялись с перепугу, когда визирь обвинил в растрате, притом необычно отнялись: когда лежит, двигались как положено, а когда пытался встать - не держали. Эйс как увидел, сразу понял, что клиент вовсе не расслабленный, а бесноватый, позвал брата, тот исцелил в лучшем виде. Подошел такой серьезный и сказал три слова:
– Встань и иди.
Бесноватый встал и пошел, куда глаза глядели, а дело было в башне и глаза глядели в сторону балкона. Вышел он на балкон, перевалился через перила, упал на камни и разбился насмерть. Эйс тогда подумал, что их с братом растерзают.
– Судьба, - сказал Эйс.
– О да, судьба! Точно, судьба! От судьбы не уйдешь!
– заголосили зрители вразнобой.
Эйс понял, что их не растерзают, а наоборот, накормят, напоят и подложат смазливых баб. Так и вышло.
Любопытно, что эта история в пересказе приобрела совершенно другой смысл. Больной якобы был не парализованным, а вовсе мертвым и даже чуть-чуть разложившимся, а Шоддом якобы не погубил его, а наоборот, поднял из мертвых, но не так, как черножопые колдуны поднимают своих зомбей, а нормально, по-человечески. Удивительно, как сильно некоторые истории искажаются в пересказе.
Бесноватая девица держала в руке длинную палку с маленьким зеркальцем на конце. Помнится, в Дагобаде в таверне говорили, что тамошние воры используют такие палки с зеркальцами, чтобы незаметно заглядывать за угол, если вдруг понадобится. Эйс ни тогда, ни позже так и не понял, на кой хер вору незаметно заглядывать за угол, но решил на всякий случай быть осторожнее.
Девица тем временем погляделась в зеркало и сказала собственному отражению:
– Привет, я снова с вами! Не забываем любить и подписываться!
– Шлюха, что ли?
– растерянно
– Сегодня мы с вами в славном городе Хорасане!
– провозгласила девица.
– В будущем его будут звать Акбарабад, но аборигены этого еще не знают, ха-ха-ха!
– О, пророчица, - сказал Тит.
– Эй, пророчица, а кто воссядет на престоле ближайшем будущем?
– Кому какое дело, понятия не имею, все царьки одинаковые, такая ерунда, - ответила пророчица.
Зрители после этих слов принялись улыбаться, переглядываться и подмигивать друг другу. Стандартный лжепророческий трюк: уклониться от ответа на неудобный вопрос, объявив его незначительным, дескать, я подобной ерундой не занимаюсь. Квалифицированные пророки считают этот трюк низким и никогда не практикуют, вместо него практикуют другой прием, гораздо более достойный - произнести нечто несомненно являющееся ответом, но совершенно непонятное. А кстати...
– Учитель!
– позвал Хулуд.
– А кто воссядет на престоле в ближайшем будущем?
– Петух укажет, - ответил Шоддом.
– О, так вы и есть учитель!
– воскликнула девица.
После этих слов все поняли, что человеческий язык для нее не родной, слова произносит правильно, а один-много путает и окончания согласует неправильно.
– А какой петух укажет на следующего царька?
– обратилась девица к Шоддому.
– Уважительно обращайся, сука!
– сказал ей Эйс.
– Голожопый и шлемоблещущий, - сказал Шоддом.
– О!
– воскликнула девица.
– Глядите, он прорицает!
Хулуд угрожающе сдвинул брови и строго спросил:
– Ты на кого, сука, бочку катишь? Давно в хавло не прилетало?
Девица, однако, не испугалась и даже не обиделась, а повернула зеркальце Хулуду в лицо и воскликнула:
– Глядите! Он гневается!
– А зеркало у нее колдовское!
– подала голос Римма Дамиана.
– Глядите, Хулудова морда в нем не зеркально отраженная, а как по жизни!
Хулуд поглядел на свое отражение и сначала ничего не понял, но когда Дамиана сказала:
– У него бородавка по жизни на правой щеке, а в зеркале должны быть на левой!
Тогда понял и опешил, да так, что временно утратил дар речи. Впервые в жизни он столкнулся с настоящим несомненным колдовством. Обычно ведь как? Всякое непонятное и тревожное объявляют колдовством, потому что когда на непонятную и тревожную вещь навешен все равно какой ярлык, она становится чуть-чуть более понятной и чуть-чуть менее тревожной. Но при этом в глубине души никто всерьез в колдовство не верит. А тут раз! Морда в зеркале отражена неправильно!
Колдунья повернула зеркало на Дамиану, та сделала знак, отгоняющий нечистую силу. Колдунья не отогналась.
– А вы кто такая?
– спросила она Римму.
– Римма Дамиана, надо полагать?
Дамиана сделала другой знак, более сильный, для особо сложных случаев. Колдунья по-прежнему не отогналась.
– Глядите, друзья, это Дамиана!
– провозгласила колдунья.
– А на фресках она красивее! Дамиана, а вы уже покаялись?
– Чего?
– не поняла Дамиана.
– В чем я покаялась? Что за херню ты вообще несешь?