Любимая девочка Мажора. Книга 1
Шрифт:
— И на порог не пустишь? Я тут тортик купил, чаю бы попили.
— Можно, — пожала плечами и направилась к двери. — Пойдём, только недолго, мне нужно на учёбу ехать.
Лютик сразу кинулся мне в ноги. Давай мяукать и ласкаться. Соскучился! Сейчас я тебя накормлю, подожди…
— О, животина, — отец сел на корточки и потянулся к коту, чтобы погладить, но тот сначала зашипел, а потом и вовсе хорошенечко так цапнул его. — Ишь, какой!
Умудрился ухватить Лютика за ухо и дёрнуть. Не сильно, но тот мгновенно протяжно запищал. У меня даже в сердце кольнуло. Нельзя так с животными
— Папа! — вскрикнула и схватила кота на руки, гладя и успокаивая.
— А ты всё такая же, Мирка. Каждого блохастого зверя домой тащишь.
— Лютик не блохастый зверь, он мой друг.
Пушистик ласково заурчал и вцепился когтями в мою кофту. Потерпи, мне тоже очень не нравится происходящее.
С отцом мы расположились на кухне. Поставила чайник, торт разрезала и разложила по тарелочкам. Пыталась делать что угодно, лишь бы занять себя делом.
А отец всё рассказывал, как с бизнесом катастрофически не ладится, жена ждёт второго ребёнка, им пришлось продать кучу недвижимости, чтобы закрыть долги. И всё о себе, да о себе. Зачем приехал – вообще непонятно.
— Очень хорошая квартирка, — он провел оценивающим взглядом по моей просторной кухне. — С парнем снимаете?
— Нет, — покачала головой. — Мама и отчим подарили на день рождения.
— Правильного хахаля твоя мать зацапала, с деньгами. Нашла себе толстосума.
Мне стало ужасно мерзко от его слов. Как же можно так говорить про жену, пусть и бывшую? Кроме того, из них двоих – зло не она. Можно подумать, это мы его выгнали пинком под зад.
— Дядя Андрей любит маму, они счастливы, — процедила сквозь зубы, едва сдерживая злость. — Недавно дочку родили. И сделай милость, не высказывайся о маме в таком тоне. Ты нас бросил, пап. Не наоборот.
— Всё-таки настроила против. Мирослава, я же твой родной отец.
Да ладно! Молодец, что вспомнил!
— И? — скрестила руки на груди. — Ты приехал сблизиться, помириться или что? Если да, то выходит паршиво. Не очень-то и скучал. Дай бог смски присылал по праздникам. Для справки, мне не пять лет, чтобы настраивать против кого-то. Давно выросла из этого возраста.
Наверное, ещё пять минут и точно бы случился скандал. Космических масштабов. Потому что была настроена высказать ему всё, вылить весь свой яд, что скопился за столько лет.
Положение спас звонок в дверь, я выскочила в коридор, на чистом автопилоте поворачивая ключ в замке.
Никита. В руках держит два стаканчика кофе. Ещё и улыбается, будто круглый идиот.
Минуточку. Это как называется? Он ехал через весь город, больной, с температурой. Чтобы выпить со мной кофе?
Вот дурак.
Всего один решительный шаг вперёд и вот уже Ник внутри моей квартиры. Наверное, мне стоило что-то сделать. Выставить его, например. Сказать, чтобы больше никогда не приходил со своим дурацким, но вкусным кофе. Вот только сейчас находилась в таком опасном, подвешенном состоянии, когда Тарасов стал самой маленькой проблемой из всех.
Стыдно сказать, но совсем не рада встрече с родным отцом. Хотя мы с ним не виделись уже больше трёх лет. Это поначалу скучала, ревела в подушку, пока мама не видит и не понимала, почему
Да куда там. Он завел себе новую семью. Променял нас на них. На ещё нерождённого ребёнка и молоденькую девушку, мою ровесницу.
Счастлива, что мама оставила в прошлом этого человека, вышла замуж, любима и они с дядей Андреем на Ясю не нарадуются. А папа… нет желания не видеть его, не слышать, не знать.
Жестоко? Пусть!
Ведь даже спустя столько лет он не спросил о том, как мои дела, не поинтересовался жизнью бывшей жены. Только он сам. Жалуется на своё собственное существование. Бизнес, долги и прочее.
— Ты так быстро сбежала, — Никита протянул один стаканчик мне. — И спасибо сказать не дала.
Ох! Ещё и этот!
Не согласна на то, чтобы Тарасов привозил чёртов грушевый латте. Был милым. Типо заботливым. Это маска. Искусная, жестокая, желанная. У меня не осталось сил, чтобы выбраться из водоворота под названием «любовь» живой. Два раза в одну реку не войдёшь, а уж три и подавно. Не буду придумывать сказки, обнадёживать себя и окружать воздушными розовыми замками. Той наивной Миры нет. Мальчик с глазами цвета изумрудов уничтожил её. Расщепил на пылинки и развеял по ветру.
Я стала пеплом нашей любви
Следом на земле от костра,
Ты больше на меня не смотри –
Всё равно до боли верна.
Тебе одному – почему?
Не спрашивай, ответа не знаю.
Эта любовь похожа на тюрьму,
Я в ней, как снежинка растаю…
— Не за что, Никит, — взяла стаканчик в руки и поставила его на журнальный столик. — Я не одна, так что…
Несколько секунд парень не сводит с меня взгляда, а потом согласно кивает. Мне показалось, словно в его глазах промелькнула грусть вперемешку с обречённостью, но стиснула зубы и виду не подала, что есть до этого какое-то дело. А в грудной клетке ныло так, аж рёбра свело от боли. Перекрыли разом весь кислород, ограничили доступ к воздуху. Это ненормально. Ненормально зависеть от человека и продолжать любить его ядовитой, больной любовью!
— Понял, не идиот.
Круто развернулся и вылетел на лестничную клетку, словно ошпаренный. Правильно, пусть идёт.
Ладно, теперь осталось самое сложное. Как-то придать отцу ускорения, а то, похоже на то, завершать свой визит он совсем не собирается.
Со стороны кухни раздался какой-то чудовищный грохот, а следом и жалобный писк.
Лютик! Вечно этот кот лазает, где не попадя. В прошлый раз еле с балкона вытащила, между цветочных горшков застрял своей пухлой пушистой жопкой. Но он такой пирожочек, как злиться можно?
Везде царил жуткий разгром. Битые тарелки, кружки, торт там же, чай из заварника. И Лютик рядом же, лежит на брюшке и пищит, лапку почему-то лижет.
— Пап, что здесь произошло? — испуганно протянула.
— Твою скотину усыпить надо! — закричал отец и затряс передо мной расцарапанной в кровь рукой. — Накинулся на меня, словно дикий. Вцепился, с клещами не отодрать.
Твою же!
Упала на колени и двумя пальцами дотронулась до кота. Зашипел, вся шерсть дыбом встала и под батарею пополз.