Любимая девочка Мажора. Книга 1
Шрифт:
Отвечала с неохотой, не хотела впускать его снова в своё сердце, в свою душу. И без того, до жути истосковалась. Придётся начинать с чистого листа. Всё заново. Не думать о любимом человеке, стараться забыть запах, тембр голоса, смех. Дышать полной грудью без него и делать вид, словно всё правильно. А на деле отрывать себя от него. С мясом.
— Знаешь, забавно, что Ева выбрала именно Выборг для своей выставки, — заметил Никита и снова улыбнулся.
— Почему? — перевела на него взгляд.
— В последних работах мачехи преобладает романтическое средневековье,
— Я там не была, — пожала плечами. — Но читала про Выборгский замок, библиотеку и парк… как его…
— Монрепо, —подсказал Никита.
И всю оставшуюся дорогу до арт-пространства, слушала Тарасова буквально с открытым ртом. Не знала, что он увлекается историей. Не похож на парня, который гуляет по музеям и копается в средних веках.
Ева заметно нервничала, хотя мы приехали вовремя, без опозданий. Никита помог расставить декорации, да и вообще оказывал всякую поддержку. Почти весь вечер пришлось бегать, словно электрический веник. И сегодня я этому была несказанно рада. Не пришлось избегать парня, который заставлял моё сердце стучать громче. Опять.
Но прятать вечно голову в песок не получится, это понимала сейчас, как никогда раньше. Мачеха Ника уже любопытно косилась на нас и улыбалась. Ну, тут сложно не сложить два плюс два.
Чувствовала себя немного не на своём месте. С Евой частенько говорили на темы бывших, почти подружками стали. И в тех беседах… много чего «хорошего» вывалила о своём таинственном козле-бывшем. Но сказанного не вернёшь, а эта женщина слишком деликатна и вежлива, чтобы лезть в чужую личную жизнь.
После окончания выставки, сама подошла к Никите. Нужно было расставить все точки над «и». Выяснить всё, заполнить пробелы и разойтись, словно в море корабли. Не чужие друг другу, если и расставаться, то только по-хорошему. Правильно. Без взаимных обид и претензий.
— Тут неподалеку есть кафе, — произнесла и указала в сторону площади. — Ты хотел поговорить?
— Да, — кивнул и как-то напряжённо огляделся по сторонам, словно что-то его заботило очень сильно, даже пугало. — Но давай лучше прогуляемся к заливу? Можем взять кофе с собой.
— Ладно, идём.
Пока шли молчали. Купили кофе и целый пакет с булочками. Нежное тесто с яблочной начинкой в сливочной глазури с корицей. Мм, пальчики оближешь! Ник точно знает, как найти дорогу к женскому сердцу.
Каменистый пляж у моря сейчас был совершенно пустым, только одиноко стояли десятки лежаков. К ним мы и отправились. На спуске с небольшого холмика, Никита взял меня за руку, помогая спуститься и дальше уже не отпустил. Попробовала избавиться от его железной хватки, но безрезультатно. Переплёл наши пальцы. Крепко.
— Не убегай хотя бы сейчас, — почти прошептал.
Казалось, будто мы очутились на границе с реальным и фантастически миром. За спиной город, люди, шум и суета, а тут дикая, первозданная природа. Пугающее, мрачное море. Стальные, почти чёрные волны бьются о берег, становясь то слабее, то сильнее. Так и человеческая натура. Поднимаемся и падаем.
Подошли к самой воде. Ветер,
Пили кофе, сидя друг напротив друга, молча поглощали оставшуюся выпечку. Не знала, что говорить, а Никита не торопился начинать.
— Есть хоть какой-нибудь, крохотный шанс, что ты сможешь меня простить? — спросил, а у самого глаза оттенка стали.
Словно упала в воды Финского залива, захлебнулась ими и дышать не могу. Утонула в нём. Заплыла за буйки.
— За что?
— За всё, — пожал плечами. Нервно вцепился в свой стаканчик, будто в спасательный круг. Кажется, Никита тоже тонет. Вместе со мной. — Никогда не говорил, но… три года назад…
— Влюбился? — усмехнулась. А самой страшно. Сердце ноет, кровоточит.
— Ты была не похожа на других девчонок и привязался, — произнёс практически скороговоркой. — Испугался, что дальше будет больше – свидания, не дай бог съехаться захочется. Трус. Не смог сказать нормально и поступил, как полный мудак.
— Да, — вдохнула воздух. — Так и есть, но прошло много лет. Не стоит бередить старые раны и пробуждать призраков прошлого.
— Стоит, — взял меня за руку. — Я жалею о многих словах и поступках, Мира. О том, что не сказал о своих чувствах. О том, как играл и не понимал собственного счастья. Жалею.
Жалеть мало…
— Спасибо за честность и искренность, Никит. Это правда много для меня значит.
Но чтобы простить нужно немного больше, правда? Если человек тебя растоптал, как смотреть ему в глаза? Нельзя построить любовь там, где осталась только выжженная смертельным ядом пустыня.
— Значит, без шансов? — голос у него хриплый, почти безжизненный.
И, с одной стороны, хочется закрыть глаза на всё и сделать шаг на встречу, но, с другой…
Не могу. Теперь наконец готова поднести фитиль и сжечь. Сжечь свою любовь. Дотла.
Но Никита не был бы собой, если бы взял и просто сдался. Слова антонимы. Нет, не отступил.
На следующий же день под моим окном появилась огромная надпись – «Мира, я тебя люблю, прости». На рекламном щите, который невозможно не заметить.
В универе держался на расстоянии, но легче не становилось. Особенно, когда в газете появилось очередное разгромное извинение со стихами в конце. Что сказать? Наверное, Машке отстегнул прилично, раз это творчество показали всему миру. Рифмы – это не его абсолютно. Но мило.
И каждый божий день заваливал цветами и сладостями, писал романтические сообщения. О том, как скучает, как любит. Вперемешку со стандартными «доброе утро» и «спокойной ночи».
Встречал после работы, но каждый раз получал в ответ категоричное «нет». Таскал в приёмную кофе и пончики. Передавал через добрую Настю, которая, ну никак не могла отказать симпатичному, грустному мальчику.
Жалко парня, влюбился по самые помидоры, ну!
В выходные поехала в гости к маме и отчиму. Планировала провести там два дня, так что захватила с собой ещё и Лютика, чтобы от тоски кот все обои не изодрал. Вредина та ещё!