Любимая для колдуна

Болотонь Елена

Улыбаюсь своему отражению. Пора и на кухню — позавтракать. Так хочется встретиться с Вальдом! Не терпится узнать, что с ним всё в порядке, увидеть его тёплый взгляд и ласковую улыбку. И Вальд как будто мысли читает! Только разместилась удобнее за столом с чашкой горячего взвара и свежей булочкой, как в дверях появился дракон. Улыбнулся мне.

— Евлина, доброе утро!

Хотела встать, но Вальд сел рядом со мной. В его серых глазах снова появились тёмно-зелёные всполохи. Почему-то именно по ним догадалась, что дракон снова

в полном порядке. Будто тяжесть упала с души.

— Вы выздоровели?

— И ночи не прошло.

— Я так испугалась за вас! Этот Ледяной дракон! Он просто... Эгоист! Думает только о себе и своей Еве! Ему совершенно наплевать на друзей! Бросил вас умирающим на полу. Разве он друг?

Я выплескиваю из себя боль и обиду! Почему Вальд так добр и не понимает, с кем имеет дела? Его обманывают люди, когда привозят не тот товар и продукты. Или ювелиры, что меняют лучшие камни практически за бесценок. А вороватые слуги? Вот и Ледяной оказался таким же... Циничным, холодным, бездушным!

— Ты зря так сильно переживаешь, — спокойно ответил Вальд и чуть наклонился. — Мне очень приятна твоя забота и беспокойство, Евлина.

Когда Каменный дракон взял меня за руку, я затаила дыхание. Тепло его ладони медленно, но верно превращалось в жар в моей крови. Она всё быстрее текла в жилах и превращалась в волнение.

— Драконы часто проходят через потерю магических сил, если не рассчитают резерв. Так уже бывало со мной.

— Но лорд Альросский даже не поинтересовался, как вы! Что с вами происходит!

— У Рида были гораздо важнее дела. От его усилий зависела судьба не только Леврии, но многих миров.

— И всё же мне непонятно.

— Не переживай, моя девочка, — говорит Вальд и улыбается. — Давно известно, что драконы собственники и страшные эгоисты. Думают только о себе, хотя Ридерик внушает надежды. Пока ты спала он уже был и привёз зелье.

— Зелье?

— Оно и помогло восстановиться быстрее.

Улыбаюсь. Мне нравится слышать всё, что говорит Вальд. Нравится, что Ледяной дракон не таким плохим оказался. Мой дракон уже здоров, а, значит, наладится всё. Ведь наладится же?

— Вы сказали, от Ледяного зависели судьбы многих миров?

— К счастью, уже всё закончилось, — посерьёзнел дракон. — Дикий огонь больше Леврии не угрожает.

Резко поднимаюсь со стула. Поверить не могу в то, что слышу. Сердце бьётся как бешеное, в мыслях только одно:

— А Пустошь?

— Восстанавливать всё нужно заново.

— А... Огненный...

— Он исчез вместе со своей стихией. Ридерик выбросил его в Леврию обратно в огонь.

— Дамиан сгорел?

— Хотелось бы верить, — как будто с ироничной усмешкой произнёс Вальд и повторил: — Хотелось бы верить.

— Думаете, он выжил?

— Не знаю, Ев-ев... Останков мы не нашли.

— Поэтому вас что-то смущает?

Сразу после вопроса Вальд встал со скамьи. Приблизился

так, что я почувствовала тепло его тела. Его размеренное дыхание и приятный запах, осознание, что он меня приобнял, вызвали в душе шквал эмоций. Захотелось прильнуть к дракону, насладиться объятьями, но я не решалась. Подняла голову и встретилась с взглядом Вальда. Он смотрел на меня изучающе нежно, внимательно. А потом... Наклонился и поцеловал. Всего лишь коснулся губами моих губ, оторвался.

— Я никогда не дам тебя обидеть. Никто не посмеет. Ни он, никто другой. Им всем придётся иметь дело со мной. Веришь?

— Вам... Вам верю, — уверенно произнесла, тихонько млея от счастья.

А потом решилась. Одна важная тема не давала покоя вот уже несколько долгих недель. Кажется, сами Небеса подталкивают к разговору о родителях и моём пребывании здесь. В свете последних событий слишком многое изменилось. Раз огонь исчез, и Тарийский сгинул куда-то, нужно возвращаться домой. Наверняка там моя помощь нужна, а у родных много работы.

— Вальд, — чуть помялась. — А мои родители, братья, сестричка... Как они?

— У них всё хорошо. Живут недалеко от горы, в городе у них есть небольшой, но очень уютный дом.

Мягкий голос Вальда казался воркующим. Так приятно слышать его, так грустно, что придётся всё поменять, отказаться от возможности быть рядом с этим мужчиной, видеть его, помогать ему вести дела, гулять по этим горам, исследовать пещеры, любоваться красотами настоящего подземного царства. Но делать нечего...

— Наверное, больше ничего не мешает мне... Я и так долго пользовалась вашим гостеприимством...

Дракон чуть отстранился. В серо-зелёных глазах проявилась тревога, на лице мелькнула странная тень, подсказавшая, что Каменный лорд совершенно не ждал таких слов. Чуть изогнутые брови сошлись, хмурый взгляд выбил из равновесия.

— Вы чем-то обеспокоены? — кажется, я испугалась, а позже мелькнула догадка. — Вы не хотите меня отпускать? Вы же дракон, а драконы все...

Ну, конечно! Разочарование хлынуло, смешиваясь с ощущением какой-то безвозвратной потери. Неужели, я ошибалась? Вот уж, верно, случилась проверка! На что я рассчитывала? Что драконы так просто отпускают добычу? Сбежала от одного, но попалась в сети другого. Мои чувства... Они смешались.

И вдруг сердитое рядом!

— Евлина! Не смей думать, что я буду тебя ограничивать без веских на то оснований. И принуждать к чему-либо тоже не собираюсь! Ты свободна, твои родители тебя с радостью примут.

Пытливо смотрю на Вальда, в его глазах горечь. Дракон раздосадован, но совершенно не злится. Возникло молчание, прерываемое нашим размеренным дыханием и шумом в соседнем помещении кухни. Кажется, даже слуги притихли, а, может, просто покинули нас. Я понятия не имела, где они, чем занимаются, настолько сосредоточилась на разговоре с Сирисским.