Любимая Президента
Шрифт:
– А где чемодан? Вещи? И почему плацкарт, если у вас явно были возможности поехать в купе?
Окинул меня снова внимательным взглядом.
– Мне пришлось уехать срочно. Так сложились обстоятельства.
– Ясно. А кто мог украсть вашу сумочку? Видели кого-то?
– Нет… я задремала, а когда открыла глаза, вместо сумочки в руках было свернутое вчетверо полотенце. Я даже не почувствовала, как сумку сняли.
Он записывал что-то и посматривал на меня исподлобья. Молодой, довольно симпатичный. Темноволосый
– Учиться на кого приехали?
– Не знаю.
Поднял снова голову и посмотрел мне в глаза.
– Как не знаете?
– Я еще не решила.
– Понятно. И куда теперь…
Пожала плечами и почувствовала, как сейчас снова разревусь, потому что сил никаких нет, потому что я сломана и мне ужасно страшно. Вот он сейчас позвонит куда надо, и за мной приедут.
– Марина Геннадьевна…
– Просто Марина.
– Просто Марина. Вставайте. Идемте со мной.
– Куда?
– Идемте. Меньше вопросов – больше толку.
Не знаю, почему я за ним пошла. Наверное, потому что больше некуда было, наверное, потому что я устала бояться. У него скромная машина отечественной марки. Открыл передо мной дверцу, предлагая сесть. Я села, сложив руки на коленях.
– Голодная?
– Нет.
Соврала я и отодвинулась от него подальше. Мало ли, что у него на уме. Я даже не знаю, куда мы едем, и спросить боюсь и попроситься выйти. Потому что на улице тоже страшно, и уже вечер. Где я ночевать буду?
– Голодная. Я в этом уверен.
– Куда мы едем?
– Туда, где вы сможете переночевать, поесть и решить, что делать дальше.
Ответил, глядя впереди себя и включая радио на старом приемнике. После шикарных машин Айсберга мне все казалось маленьким и убогим, но почему-то уютным, и страх постепенно начал отступать.
– Зачем…вы это делаете?
– Верите? Сам не знаю. Сумку вашу искать будем и, думаю, найдем. А пока…пока вам надо где-то остановиться, иначе…в неприятности попадете. Город у нас…не совсем благополучный в плане преступности. А вы явно не с улицы.
Быстро посмотрел на меня своими карими глазами и снова отвернулся.
– Он вас выгнал?
– Кто?
– Или вы от него сбежали?
Молчу, отвернувшись к окну. Судорожно глотая слюну и не зная, что ответить.
– Понятно. Значит сбежали. И правильно сделали…Домашнее насилие часто заканчивается убийством. Статистика такая.
А я как будто кино смотрю с дурацким сюжетом, и в этом кино не я, а кто-то другой. Ведь со мной все это не может происходить. Как я оказалась здесь, в машине следователя этого захолустья и еду с ним неизвестно куда. Машина остановилась во дворе частного дома. Синий деревянный забор, аккуратная калитка.
– Приехали.
Вышел из автомобиля. Он не очень высокий, но крепкий,
– Идемте.
– Я не могу. Это неудобно…
– Неудобно сидеть на вокзале без документов и денег.
Позвонил в звонок возле калитки, и издалека послышался старческий женский голос:
– Иду-иду. Я сейчас.
Залаяла собака, и я вся внутренне сжалась. Да, не страшно. Но очень стыдно и как-то ужасно неловко. Калитку открыла пожилая женщина с гулькой на макушке. Посмотрела на следователя, потом на меня.
– Добрый вечер, Михаил Родионович.
– Добрый, Лариса Николаевна. Я тут вам постоялицу привел. У нее, правда, пока денег нет за комнату платить, но она устроится на работу и оплатит. Возьмете?
Посмотрели друг на друга. Она очки поправила, шаль на груди.
– Отчего ж не взять, если ее привел ты, Миша. Здравствуйте!
Посмотрела на меня, и я немного поежилась. Взгляд у нее пронзительный, изучающий, но доброжелательный.
– Добрый вечер.
– Как звать?
– Марина.
– Заходите, Марина.
Пропустила меня за калитку, а сама на Михаила взгляд перевела.
– Зайдешь?
– Нет. У меня еще работы много. Спасибо, что не отказали.
И я чувствую, что между ними напряжение какое-то. Вроде не чужие, но в то же время не близкие. Едва вошла, на меня собака напрыгнула, и я ойкнула от неожиданности.
– Фу, Герцог, фуууу!
Герцогом оказалась крупная дворняга с всклокоченной шерстью. Не на привязи и без намордника.
– Не целуй незнакомцев!
Шикнула на него, когда он вдруг лизнул меня прямо в губы.
– Я те дам, паршивец! Не бойтесь его. Герцог любвеобильный и женщин любит. А вот мужиков гоняет. Он – помесь волкодава и еще кого-то там. Его мой покойный муж притащил три года назад с мусорки. Так что парень молодой и горячий. Брысь, я сказала!
Шикнула на пса, и тот быстро ретировался назад, но на меня поглядывал и хвостом вилял.
– Пошли в дом, а то комары нынче совсем сдурели. Жрут сволочи и никак не нажрутся.
Домик небольшой, но очень аккуратный, ухоженный. Внутри чисто, пахнет сдобой и вареньем. У меня заурчало в животе.
– Голодная?
Кивнула и замялась на пороге.
– Да ты не стесняйся. Вот тапки. Переобувайся, мой руки, и пошли ужинать. Я пирогов напекла. Как знала, что гости будут.
Тапочки оказались женскими с помпонами.
– Это дочки моей. Проходи.
Помыла руки в небольшом туалете, вытерла чистым белым вафельным полотенцем. Мельком взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Там стоит загнанное и перепуганное существо. Совершенно не похожее на меня. Прошла на кухню. Как же неловко и не знаю, что сказать. Стыдно вот так к человеку заявиться и сесть за стол.