Любимая учительница
Шрифт:
Я молчала, откинувшись на спинку дивана и надувшись показательно, пережидая бурю.
Юрик еще минут пять упражнялся в остроумии, а потом сник, посмотрел на меня тревожно:
— Не шутишь, да?
Я покачала головой.
— Таня, бля. Как это случилось?
— Сама не знаю… — Вздохнула я.
— Нет, я понимаю все, конечно, самцы они зачетные, даже жаль, что не в нашей лиге…
— Эй, ты им этого не скажи! — испугалась я, еще не зная взглядов парней на нетрадиционную ориентацию.
— Не любят геев?
— Не
— Весело… То есть, спать с ними — ты запросто, а вот хоть немного узнать…
— Ой, вот кто бы говорил, а? — буркнула я, ехидно усмехаясь.
Юрик замолчал. Да уж, тут крыть особо нечем.
— И что делать будешь?
— Не знаю я, Юр. Надеюсь, все как-то решится.
— А как ты хочешь, чтоб решилось?
— Не знаю!!!
— Они в курсе твоих проблем со здоровьем?
— Нет! И не надо им!
— Но, если все так серьезно, как ты говоришь, то…
— Юра! Об этом — не будем!
— Тань…
Тут разговор наш прервало смс. Я глянула. Глеб.
"Ты где?"
"С Юрой на обеде"
" Где?"
" В пиццериии Лавстори"
Больше входящих не поступало. И я знала, что это значит. И, в принципе, нормально. Зачем растягивать знакомство?
Парни ввалились в помещение пиццерии примерно через пять минут. Злые. Настороженные. Ощупывающие недовольно взглядами меня и Юрика, сидящего на пионерском расстоянии напротив.
Я успела его предупредить о том, чего ждать, поэтому он был по-джентльменски спокоен и дружелюбен. Ответил парням не менее настойчивым изучающим взглядом. Я в очередной раз поразилась его смелости. Ведь не мог не предполагать, что выхватит, уже видел утром, насколько они несдержанны, однако сидит себе, улыбается.
И эта Юркина храбрость парадоксальным образом сбросила напряжение. Парни сели с двух сторон от меня. Моментально заключая в ловушку из своих горячих тел и умопомрачительных запахов. Я с изумлением отметила, что взволновалась, и низ живота тупануло болью. Интересно как, Татьяна Викторовна… Это что же, привет, нимфомания?
— Это Глеб и Давид.
— Да я в курсе, можешь не соблюдать правила, Танюш. — Хмыкнул Юрка, разглядывая моих любовников пристально и серьезно. — Что будете делать, парни?
— А это тебя ебет? — Грубо бросил Давид, видно, недовольный тем, что я уехала с Юрой вдвоем, не предупредив их. А еще утром обнималась. И за это не получила пока что никакого наказания.
— Не груби мне, друг. Я же вежливо разговариваю, — миролюбиво, но твердо ответил Юрка, — Таня — сестра мне, я ее люблю и не собираюсь смотреть, как она мучается.
— А с чего ты взял, что она мучается, — хмыкнул Глеб, поднимая руку и призывая официантку, — ей по кайфу с нами.
— Это пока. Пока все свежо, пока эмоции. А потом? Что потом будет?
— А потом мы уже сами решим. И с чего ты взял, что это только эмоции? У тебя, значит, любовь, а у нас так, на пару раз поебаться?
Ну мастер вести переговоры
— Эй! А ничего, что я тоже здесь?
— Танюш, — Юрик перевел на меня взгляд, — сходи выбери себе тортик, вон на витринке. И ты хотела носик припудрить еще…
— Да не охренел ли ты? — возмутилась я такому бесцеремонному выпроваживанию меня из-за стола.
— Тань, сходи, — неожиданно пробасил Давид, встал и выдернул меня с дивана, как репку. По пути облапав. Очень даже заметно для остальных. Я открыла рот удивленно, перевела взгляд на Глеба, поощрительно мне улыбнувшемуся:
— И мне тоже выбери что-то, на свой вкус. Такое же сладенькое, как ты.
И облизнулся он при этом так пошло, что у меня даже дрожь по телу прошла непроизвольно.
— Да пошел ты! И вы все тоже!
Я развернулась и гордо пошла… Выбирать тортики. А потом в туалет. Там я провела минут десять, приводя в порядок красные щеки и стараясь притушить дурной блеск в глазах.
И внутреннее беспокойство даже не от ситуации, в которой оказалась, оставив своих мужчин разбираться без меня, потому что знала где-то в глубине души, что разберутся.
Но Юрик, гад, своим неосторожным, но очень даже логичным вопросом разбередил душу. И вытащил на свет то, что я прятала.
Понимая прекрасно, что когда-нибудь это придется решать.
И, если парни реально настроены очень серьезно, то решать придется вскоре.
И страшно мне было. И хотелось то, хоть немного устойчивое положение наше попридержать. Могу я, наконец, получить свой кусочек счастья? Хоть ненадолго.
Я смотрела на себя в зеркало, успокаиваясь, приходя в себя, набираясь сил и энергии, чтоб выйти к ним.
Надеюсь, там не драка. По крайней мере, шума не слышно.
Это обнадеживает.
Когда вернулась, парни спокойно пили кофе и ели пирожные. Все трое. И обернулись ко мне с практически одинаковым выражением глаз. Определяющим. Ну, все понятно. Поделили, значит.
И самым забавным было то, что я, вся такая независимая, свободная и не желающая никакой власти над собой, восприняла это крайне спокойно. И выдохнула. Время еще есть. Для счастья.
Глава 33
Дни потекли относительно спокойные и даже, я бы сказала, счастливые. На работе мы с Юркой по-прежнему делали вид, что практически женаты, а ночевала я то у Глеба, то у Давида, оставляя Катюшу одну.
Кстати, Алиев перестал ее донимать, вообще пропал с горизонта. Основательно решили вопрос мои любовники. Заглядение просто.
Я была счастлива, как может быть счастлива любимая женщина. А то, что я любимая, мне не давали забыть ни на минуту.
Любое наше совместное времяпрепровождение неизменно превращалось либо в секс, либо в его прелюдию.