Любимая зверушка психа
Шрифт:
Беру в руки свой колокольчик, и как только в гостиной раздаётся навязчивый звук, появляются семь малышек, которые падают к моим ногам.
– Антоша пришёл… Господин! – Зверушка номер пять принимается расстегивать джинсы, и достает мой член.
– Нет, я хочу его… – Они делят мой фаллос, и по очереди начинают его сосать.
– Да, вот так! Продолжайте, шлюхи! – смотрю на ошарашенный взгляд Ады, она уже сама завелась и хочет поучаствовать в нашей оргии, ведь другие девушки сняли с меня рубашку и стали покрывать поцелуями тело. Но перед глазами
– Развратный сукин сын, – выдала она с ревностью.
– Ты следующая! —конкретно ее напугал.
– Нет, не надо, я сделаю всё…
– Всё? Ты хорошо подумала? Ну, тогда прошу в спальню. Там я быстро обломаю твой гонор, – затаскиваю в комнату на втором этаже и безжалостно толкаю дрянь на кровать. Как хладнокровный зверь делаю шаг, ещё одно движение, а она сжимается от страха…
– Я-девственница. Прошу, не делай это.
– Да ну? В таком возрасте и целка? Пора от этого избавляться, – раздвигаю её ноги, и мои глаза прикованы к её киске, сочному бутону, который я хочу попробовать.
– За что ты так меня ненавидишь?
– Мне показать! Иди сюда! Эти глаза! – наваливаюсь на неё всем телом, и приподнимаю запястья над головой. – Эта чёртова улыбка.
С трудом справляюсь с дыханием, а потом как ужасный вихрь набрасываюсь на неё с поцелуем. У меня поехала крыша, когда языки дотронулись друг друга, я почувствовал, что мой член стал каменным. Я не могу настолько сильно желать её.
Эта страсть одолевала меня со страшной силой. Её мозг видимо совсем отключился, и она позволила моему проворному языку почти добраться до её киски. Впервые в жизни, хотелось сделать приятное кому-то другому, посмотреть на кончающие глаза цвета топаза и все это время, не переставая теребить её локоны. Нет, я не могу желать её! Она зверушка.
– Меня тошнит от тебя. Сука! – выхожу в коридор и смотрю в зеркало, хочу его разбить, а потом запираю эту чёртову комнату. Не позволю, чтобы она взяла надо мной верх.
Ада
Утром пытаюсь открыть эту дверь, как слышу чей-то смех. Он забрал всю мою одежду, самодовольный кретин.
– Да… Она осталась у меня, – заходит в комнату Царёв, и с кем-то разговаривает по телефону. Кажется, это мой дедушка.
– Отдай, дай мне сказать пару слов…
– Поела, и зубки почистила! Хорошо отвезу, нам как раз с ней по пути… – заканчивает разговор, а я прихожу в шок.
– Как ты посмел им позвонить?
– Не я, – надвигается ко мне и прижимает к комоду. – А твой дедуля мне позвонил. Увы, пришлось рассказать правду, как ты вчера трахалась во все щели, а потом заглатывала члены. Порочная Ада.
– Нет, этого не могло произойти.
– Наша Ада больше не девственница. Будет, что вспомнить.
– Кретин, это вранье… – замахиваюсь рукой, а он перехватывает её, и подносит ладонь к своим губам. Оставляет нежный поцелуй, и я покрываюсь мурашками.
– Как же ты вчера стонала, я удивлён… Думал,
– Бесчувственное дерьмо.
– Осторожно, Ада! По твоим поступкам я могу подумать, что ты влюбилась в меня, – снова разглядывает.
– Нет…
– Это правильно, потому что господин не встречается со своими зверушками, у него есть девушка.
– Правда? Неужто у такого козла есть любимая.
– Конечно, и скоро ты с ней познакомишься! А теперь я даю тебе десять минут на сбор, и чтобы духу твоего не было, такси у входа. Было очень приятно играть с тобой, карлик.
– Опасайся, Царёв, теперь я знаю, где находится твой гадюшник, как-нибудь придёшь, а он бац и сгорел.
– Как страшно. Только тебе придётся найти остальные двадцать.
– Что? Этот дурдом не один? Да ты совсем больной псих… – моему возмущению нет предела.
Благо этот козлина выдал мне одежду, и я смогла покинуть довольно быстро это злосчастное место. Царёв появился в универе в половине одиннадцатого, как раз на важном собрании посвященному юбилею.
– Песню исполнит Ускова Дарья. А теперь нам нужны претенденты на танец, – говорит профессор, а потом называет наши фамилии. – Царёв и Луговая.
– Я не буду выступать с этим кретином! – критично отнеслась я к этой затее.
– Можно узнать собственно почему? – сверлит меня взглядом профессор.
– Она боится облажаться в танце! – кидает комментарий Царёв, а я уже готова порвать его на куски.
– Это кто боится? – тычу пальцем ему в лицо.
– Одна неудовлетворенная сучка, которая случайно забыла вчера свои трусики у меня в зверинце!
После его реплики все студенты засмеялись, а я решила облить его своим недопитым кофе.
– Ты будешь вылизывать языком эту рубашку, – рассердился он до предела.
– Ага, размечтался, и не подумаю, – допиваю кофе, и ухмыляюсь. А студенты уже пришли в шок. – Подумаешь, испачкала вещь, и что с того?
– Лучше беги, тварь. Потому что сегодня я точно смою тебя в туалете, – пригрозил он.
Забегаю в кабинет русского языка, где на меня смотрит ошарашенный профессор.
– Ада? Ты, наверное, принесла сочинение?
– Да… Только!
– Она его забыла в рюкзаке. Иди, возьми его, радость моя, – появляется этот придурок в аудитории.
– Царев, как у вас оказалась вещь Луговой? – поинтересовался суровый профессор.
– А вы не знали? Мы же встречаемся… И я как верный парень ношу его, чтобы моя малышка не перетрудилась.
– Нет, он всё врёт. Я вас прошу, уймите этого гада, может у вас найдётся перцовый баллончик?
– Так я устал, Ада! Как тебе не стыдно думал такая воспитанная девушка, прадедушка был таким великим человеком, а тут вместо того, чтобы учиться связалась с Царевым?
– Как вы правы, не стоило ей связываться с плохим мальчиком. Ну же иди ко мне, малышка, – обходит первую парту, я уже направляюсь к последней, звенит звонок на следующую пару, и в кабинет заходят студенты второго курса.