Любимая зверушка психа
Шрифт:
– Пей, сучка!
– Горько! – сморщила лицо.
– Чувствуешь, как обжигает? Теперь ты в моих руках, Ада! – Его язык проходится по нижней губе, и я слышала, как сердце просит этой ласки.
– Ненавижу!
– Я-то как тебя презираю, – его губы набросились с такой силой, а руки принялись снимать мою юбку, а потом блузку.
– Нет, я не хочу, – возразила этому подлецу.
– Стоять! – мгновенно стягивает трусики, и касается пальцами моей промежности. – Ада, ты моя любимая зверушка. Сладкая зверушка!
Опускается вниз, и принимается ласкать мою киску.
– О боже… Не надо! – забыла я, как дышать.
– Сейчас
– Остановись. Не прикасайся ко мне, я не твоя! – брыкалась, а он не отрывался, лишь ускорился. Его движения слишком напористые, представляю, какой он мастер извращения и похоти. Щекочет бутон, так будто сразу находит нужную точку.
– Скажи, что станешь моей зверушкой. Скажи…
– Нет!
– Тогда ты не выйдешь отсюда, – снова проявил он насилие.
– О Господи! Я сейчас снова, – кончаю, а этот гад ухмыляется и допивает остатки виски.
– Ты жалкая шлюха, Ада… Никуда не денешься от своего господина!
Антон
Звезды, что они рисуют сегодня на небе? Порой я смотрю на них и завидую, ведь эти маленькие огоньки, словно родственные души, которые обрели долгожданное спокойствие. И пусть все думают, что я сумасшедший, который вместо того, чтобы сидеть дома в тепле, сижу на крыше и смотрю в телескоп. Вот еще одна медведица, счастливое доброе семейство. В руке, недопитая бутылка виски, сегодня годовщина бабушки. Это её гнездышко, маленький хрупкий домик, но с таким большим сердцем. В каждом уголке, в каждой комнате слышится веселый смех двух детей Греты и Антона. А еще эти вечные нравоучения, что я снова плохо решил задачу по математике. Одинокая слеза, скатывается по небритой щеке, в какую же сволочь ты превратился Антон. И как ни крути, кроме Мии у тебя никого нет в этом чертовски тяжелом мире со своими нравами и жестокими порядками. А ещё там внезапно появилась одна девчонка. Хулиганка с голубыми глазами и почему я постоянно думаю о ней? Бывает так, что ночами в своих снах рисую ее образ. Прогремела гроза и пошёл сильный дождь, а я будто прирос к крыше, если бы Мии не было в моей жизни, я бы давно взял свой любимый нож и перерезал себе горло, и просто отправился к своим родным. Но пока сердечко девочки бьётся, я буду бороться.
– Антош, ты же простудишься, – слышу до боли знакомый голос. Подскакиваю, и вижу сонную малышку.
– А ну быстро домой! – ругаюсь на неё, и понимаю, что не должен давать слабинку, для неё я всегда буду сильным Антоном.
– Мне грустно, когда ты плачешь, – искренне сказала она.
– Нет. Это просто капли дождя!
– Тебе одиноко. Поэтому ты грустишь! – заметила она, точно попадая в цель.
– Так я кого-то сейчас укушу. А ещё лучше возьму ремень. Как ты могла подумать, что мне тоскливо, я счастлив. И да, Мия, пока мы с тобой упражняемся в остроумии, мы реально можем подхватить простуду, быстро домой, – беру её на руки, никакого тепла не нужно, она моё личное весеннее солнце.
В ней словно живут две маленькие души Греты и мамы. Как же я хочу, чтобы она выросла и стала счастливой за нас всех. Клянусь, всё бы отдал, только бы она не узнала, что в мире есть коварство, и боль, которая наводит на страшные мысли. Преступление – самый страшный грех, но власть и деньги заслоняют разум настолько, что можно пойти против своего близкого человека. Да, возможно, я буду скотиной, и в аду мне лично забронируют место, но я хочу убить своего отца, который принёс
– Пора есть кашу. Ты пока иди, умывай свои глазки, а я приготовлю завтрак, – оставляю ее на втором этаже, как внизу встречаюсь со Снежаной.
– Ну и денек, с самого утра столько проблем навалилось.
– Опять этот моральный урод заказал личное меню для своих малолетних шлюх? – захожу на кухню и ставлю чайник на плиту.
– Антон, он твой отец, нельзя же так. Придёт время, и вы когда-нибудь помиритесь, – зря она это сказала. Ведь это моя последняя точка кипения. Со всей силы кидаю чашку в стену, от чего она разбивается вдребезги. Бес во мне снова хочет разнести здесь всё в пух и прах, но только память о бабушке останавливает меня.
– Никогда… Он умер в тот день, когда убил нашу маму. Снежана, лучше не произноси имя этого недостойного человека в доме, который лично для меня храм, – казалось, что сейчас я пропустил через себя всю боль, и главное только не перейти границу.
– Ненависть это страшная вещь. Какой пример ты подаешь Мие?
– Закрыли тему, или мы с тобой поругаемся, – грубо ей ответил.
– Дело твоё. Да, ты меня прости, но я не смогу сегодня посидеть с Мией, – сообщила она.
– Что? То есть как? Мне в универ ехать через полчаса. Итак, преподаватели достали.
– Антон, не получится. Внучка знакомой заболела. Утром еле сбила температуру, сам понимаешь, как это трудно.
– Конечно. Может, нужны деньги?
– Ой, да брось, ты итак платишь баснословные деньги, вот смотрю я на тебя и не нарадуюсь, как же повезёт твоей девушке, ты ведь будешь осыпать её бриллиантами.
– Ошибаешься, я никогда не влюблюсь… Так что выброси все эти мысли из головы, – твердо ей заявил.
– Ох, если бы ты только знал, какое на самом деле это прекрасное чувство, бывает оно на всю жизнь. Но стоит его хоть раз прочувствовать всей своей душой, получаешь, ни с чем несравнимое богатство.
На миг я вспомнил про одну голубоглазую стерву, которая вызывала все эти странные чувства, только пока не разобрался какие именно. Очевидно, ненависть, разве может быть что-то другое.
– Я не верю во всю эту сентиментальную чушь.
После завтрака, пришлось посадить Мию в свой Джип и ехать прямиком в универ. Не успеваю выйти из своей тачки, как слышу вопли своих друзей.
– Царь, да ладно. Ты решил миновать все эти школьные годы и сразу отправить Мию в университет? – усмехнулись они, заметив нас вместе.
– Радуйся, что здесь ребёнок, а не то бы твои передние зубы плавали вон в той луже.
– Тоша, а кто это такие? – полюбопытствовала Мия.
– Никто, просто мои слуги.
– А кто такие слуги? – девочка слишком любознательная, не может никак отстать, еще бы впервые приехала со мной на учёбу.
– Так я кому-то сейчас нос оторву… Пошли, сядешь вместе со мной за парту и будешь рисовать, поняла? – заявил ей довольно суровым тоном.
На глазах у шокированных студентов мы заходим внутрь, где она сразу же подбегает к этой голубоглазой выскочке…