Любимая
Шрифт:
Как провести время на все сто.
И в эту ночь, с этим постельным бельём
Я услышу, уверен, твой нежный стон…
Я очень долго смеялась, отключив будильник и закидывая ягоды в горячую воду.
Мужчина весь встрепенулся от звонкого женского голоса, пытаясь сощурить глаза, но болезненный стон сорвался с его губ. Органы зрения никогда не начинают болеть внезапно, зато питомец будет думать головой в следующий раз. Лезть во всякую хр*нь, как любит сильный пол, нельзя. Эта любовь до добра не доводит!
— За
Только в тишине можно услышать мерное или рваное дыхание человека. Для духа живое существо — словно чудо, восставшее из Рая. Тишину многие любят, ведь в ней слышно веселое и сладостное пение птиц, столь редкое для данного места.
— Кто ты? — вскинулся больной в ответ, порываясь встать.
Через краткий миг тело завалилось с грохотом. Ещё один мучительный стон сорвался с разбитых губ. В этот момент стало жаль старые заскрипевшие половицы, которые с успехом могли сломаться, а вместе с ними и провалиться вниз мужчина.
Покачав головой, надула губки в легкой обиде. Многие сельчане шептались, что дом похож на ненужную развалину, стоящую в отдалении без нужны и надобности. И хозяином здесь был лишь один ветер, свободно разгуливающий в комнатах. Грустно вздохнув, напряглась. Вселившись в дом, со знанием дела укрепляла дощатый пол со старой краской коричневого цвета, которая радовала взгляд, успокаивая благородным цветом.
— Я — твоё спасение, а ты ухудшаешь состояние здоровья. Будто зря лечила! Но и добить не поздно, — ворчала, помешивая фруктово-ягодную воду, окрашивающуюся в прозрачно-розовый цвет. Наверное для человека она была вкусной. Давным-давно и я знала, что значат слова «сладко» и «солёно».
— Спасибо, — прохрипел мужчина, подавившись от последней фразы. — Воды…
Сказано — сделано. Заметьте, холодную жидкость даже без яда дала! Благо, смертный не понял моей сущности, но лишь пока… пока глаза не откроются во всю ширь! Прыснула, стараясь сдержать хохот. Пребывание болезненного будет интересным для нас обоих!
— Почему я на полу? — спросил мужчина.
— Жрать надо меньше, а то поднять затруднительно, — ответила в обычной манере, заставляя полупрозрачную фигуру уплотниться магией, придавая более узнаваемые черты женской фигуре.
Губы мужчины изогнулись в циничную усмешку, даже пульсирующая боль не помешала это сделать. Поставив кружку рядом, он стал рассматривать потолок. Думаю, едва мог различить цвет фрески, нарисованной мною собственноручно. Да, за долгую смерть успела сделать даже это.
— Ты стервь?
Данный вопрос выбил меня из колеи. Это он что, меня стервой обозвал, мужлан неотёсанный? Да на дыбу тебя, паршивец!
— Нет, — хмыкнула, сохраняя спокойствие, — сволочь злобная, подвид: мстительная…
— Понятно, — ответил тот с непередаваемой
И начал дальше декламировать стихотворение хриплым голосом:
— Она, как стервь, растёт — ленива!
Спросишь, что — заведомо соврёт;
А начнёшь журить — глядит злобливо –
Так глядит, что оторопь берёт!
Всю то душу, девка измотала…
Мать ревёт, и я не чужд слезам –
Нервы то — они не из метала…
Выпороть бы стервь — да где уж там…
(Андрей Стрелков)
Кажется, я больше не хочу питомца, но проигнорировать выпад нельзя, иначе наглый гость почувствует хозяином жизни.
Перебирала в мозгах, что бы такое рассказать. Может, лучше сочинить? А потом поняла простую истину — какой бы язвительной не была, рассказать хочется затронувшее душу. Видно, у моего собеседника всегда на пути встречаются стервы. С его образом жизни, который прописан на побитой морде, и говорить нечего.
Хихикнув, прочитала медленно и с расстановкой стихотворение, услышанное когда-то:
— Есть люди — «закаты» и люди — «рассветы».
Одни с негативом, другие с «приветом».
Но те, что с «приветом» — улыбчивы часто,
А те что — «закаты», обычно несчастны.
С одними общаясь, ты чувствуешь холод,
С другими и в семьдесят, кажется, молод.
И ты от одних заряжаешься светом,
С другими его круглосуточно нету.
Но если отдать человеку — «закату»
Кусочек тепла, что исчезло когда-то,
А не обвинять, что тоскливо на сердце,
Он тоже захочет и греть, и согреться.
Ведь людям — закатам, как людям — рассветам,
Хотелось бы к счастью пойти за билетом,
Но просто любить бескорыстно боялись,
Поэтому злились и больно кусались.
И люди — рассветы становятся тоже
Людьми с негативом на тучу похожих,
Когда благодарность в душе исчезает,
То небо рассветы в закат превращает.
Я тоже порою бываю на взводе,
Но знаю, с рассветом печали уходят.
И пусть кто-то скажет: «Она же с приветом».
Есть люди — «закаты» и люди — «рассветы»…
(Ирина Самарина)
После моего выступления воцарилась тишина, эхом отображающаяся от стен. Но она была не гнетущей, как часто бывает, а задумчивой, осязаемой. Слова, сказанные вслух лишь раз, редко меняют ход истории, зато заставляют задуматься над многим. Умерев там, давно, я обрела на короткий миг спокойствие, став сторонним наблюдателем, невозмутимо взирающим на течение жизни.
— Пожалуй, для привидения, ты слишком живая и эмоциональная, — сказал ровным голосом мужчина, задумчиво уставившись на меня. Зрение восстановилось?