Любимец Бога
Шрифт:
Богомазов увидел, как, довольно оскалившись, контрразведчик приник к экрану монитора. Начальник базы быстро перевел взгляд туда же. Привычная картинка из извилистых линий исчезла. Раздвигая их, посередине, вдоль экрана, пролег прямоугольник, внутри которого находилось несколько линий с четкими прямоугольными зубцами различной высоты.
Семену Петровичу не понадобилось спрашивать, что это такое. В самом низу экрана вспыхнула красными буквами надпись: «ВНИМАНИЕ! Кодированный сжатый импульс. Начало передачи 10.26 по СЕВ. Длительность – 0,1 секунды».
– Мыкола!? – только и сумел проговорить ошеломленный Богомазов.
– Прочтите, что я вам написал, Семен Петрович.
Начальник базы развернул лист. На нем размашисто было выведено: «Григорчук».
– Только, Семен Петрович, вы ничего не знаете. А еще лучше, не встречайте людей. На вас лица нет. Пошлите кого-нибудь из своих помощников. Брать мы его будем сегодня ночью, чтобы никто не видел. Вдруг у него тут еще и сообщник есть. Поэтому необходимо, чтобы он ничего раньше времени не почувствовал.
– Да нет, – после паузы проговорил начальник базы, – я встречу его сам. И успокойтесь, – опередив Титрова, собравшегося что-то возразить, быстро продолжил он. – Все будет нормально, – жестко закончил Богомазов.
Уже спускаясь в лифте на пулевой этаж, он, вертя задумчиво в руках листок с фамилией предателя, спросил у Титрова:
– А как вы вычислили его? – и кивнул на листок.
Контрразведчик взял его из рук Богомазова, скомкал и положил себе в карман:
– Никогда нельзя терять контроль над собой, особенно на отдыхе, Семен Петрович, – и, взглянув на его недоумевающее лицо, майор Титров первым вышел из лифта.
Уже стоя перед внутренней дверью шлюзовой камеры, начальник базы был собран и спокоен. И лишь на мгновение, когда двери медленно поползли вверх и он увидел в проеме Григорчука, успевшего снять шлем и весело улыбающегося, злость вскипела в нем. Вскипела и тут же осела в душе брезгливо-недоумевающим осадком: «И как становятся такими?»
Объединенная Русь. Украина,
г. Славупгич, Киевской обл. Роддом №3.
За двадцать девять лет до описываемых событий.
5 мая 2161 года. Среда. 23.05 по местному времени.
Компьютер, получив сигнал от одного из многочисленных датчиков, укрепленных на теле женщины, отреагировал мгновенно. На его панели вспыхнула ярко-красная лампочка, и воздух прорезал неприятный, бьющий по нервам сигнал тревоги. Два человека, стоявшие возле бьющейся в родовых схватках женщины, вздрогнули и одновременно взглянули на монитор.
– Черт, – выругался один из них. – Давление стремительно падает. «Диагност» предполагает внутреннее кровотечение. Вызывай дежурную бригаду хирургов.
– Вызываю.
Бежали стремительно секунды, и так же стремительно уходила кровь из лопнувшей брюшной артерии. Компьютер на мониторе бесстрастно
– Пульса нет! Подключаю электростимулятор.
– Раз, два, три! Разряд!
На экране монитора зеленая точка, чертившая горизонтальную линию, резко скакнула вверх. Две пары глаз с надеждой следили за ней. Стремительно скатившись с пика вниз, точка вновь заскользила по прямой линии.
«Вероятность выживания двадцать процентов».
– Раз, два, три! Разряд!
И вновь две пары глаз бессильно наблюдали, как точка, получившая электрический пинок, взлетела вверх, но затем упрямо продолжила чертить прямую линию.
«Вероятность выживания пятнадцать процентов».
В палату вбежали несколько человек. Бросив взгляд на экран монитора, они сразу все поняли.
– Сколько стоит сердце?
– Минуту.
– Немедленно в криокамеру. Электростимулятор не поможет. У нее давление на нулях.
Две пары мужских рук подхватили женщину и переложили на каталку.
«Вероятность выживания десять процентов».
– Остановитесь! А ребенок? Ребенок же погибнет.
«Вероятность выживания семь процентов».
Секундное замешательство. Старший хирург, мельком скользнув по экрану, где зеленая точка невозмутимо чертила безукоризненную прямую линию, как бы подчеркивая надпись: «Вероятность выживания три процента», посмотрел на побелевшее лицо женщины и, отвернувшись к окну, глухо произнес:
– В операционную. Будем делать кесарево.
Объединенная Русь. Россия. Москва.
Крылатское. Кольцевая трасса гонок «Формула-1».
За двадцать девять лет до описываемых событий.
5 мая 2161 года. Среда. 12.10 по местному времени.
Колеса властно, уверенно бросали под себя серый бетон трассы. Отброшенный мощным ударом стали и пластика, воздух злобно свистел по бокам стремительно несущихся болидов. Скорость смыла с окружающего пейзажа все краски, превратив его в размытую полосу. Человеческие ноги до упора вдавливали в пол педаль газа, заставляя насосы вгонять в ненасытные двигатели все новые и новые порции топлива. Уверенный, грозный гул моторов пропитал собой все вокруг.
Яркие, красочные машины, расставив по бокам колеса с широкими шинами, похожие издали на каких-то фантастических животных, словно связанные невидимой нитью, неслись друг за другом по бетонной полосе. Наконец нить словно лопнула – ярко-зеленая машина с белыми полосками, сместившись чуть влево, буквально прижавшись к другой, ярко-красной машине, стала медленно-медленно обходить ее. Трибуны взорвались приветственными криками, улюлюканием и свистом. Секунда, другая, и вот уже ярко-зеленый болид первым вписывается в плавный поворот. Толпа на трибунах скандирует: «Доби! Доби! Доби!»