Любимец Бога

Тарасенко Вадим

– А если бы он летел на Землю?

Пономаренко на экране пожал плечами:

– Один метр в диаметре и при такой скорости – он, скорее всего, сгорел бы в воздухе.

– А если бы он был больших размеров?

И вновь лицо начальника Центра управления космическими полетами мгновенно сделалось озабоченным. Будто Скворцов задал не обычный вопрос, а попросил подумать о его возможном преемнике.

– Вот это-то меня и беспокоит.

– Что именно? Его скорость? – уточняюще спросил начальник Центра управления космическими базами.

– Не скорость, а то, что стоит за этой скоростью.

– Не

понял.

– Астероиды с такой скоростью большая редкость, – медленно, тщательно подбирая слова, стал отвечать Пономаренко. – Вернее, таковых раньше вообще не наблюдали. Эта скорость совпадает со скоростью движения нашей системы вокруг ядра Галактики.

– Ну и что?

– Ничего. Просто констатирую факт.

Скворцов пытливо взглянул в глаза Пономаренко:

– Саня, говори, что думаешь.

– Стас, ты в случайности веришь? – наконец, после паузы, проговорил начальник Центра управления космическими полетами.

– Всякое может быть, – осторожно ответил Скворцов.

– Согласен. Всякое. Могут случайно столкнуться два самолета в воздухе, могут случайно, нос к носу, столкнуться два приятеля на улице города, в который они приехали случайно и до этого не виделись двадцать лет. Может, наконец, крупный астероид столкнуться с Землей. Такое происходит раз в десятки миллионов лет. И в принципе, конечно, может астероид попасть в «Восток». Может. Даже такой, подобных которому раньше вообще не фиксировали и которого практически невозможно уничтожить. И это допускаю. Но чтобы именно в это время там находился первый пилотируемый гиперпространственный корабль… – Генерал-майор Пономаренко покачал головой.

– Ну и что, что пилотируемый?

Саша Пономаренко взглянул на друга и улыбнулся:

– Если ты знаешь об этом проекте больше, чем я, то ты невольно проговорился. Если знаешь столько же, то, как и я, подспудно догадываешься.

– О чем?

Начальник Центра управления космическими полетами сделал паузу, всматриваясь в Скворцова:

– Ладно, будем считать, что ты, как и я, ничего не знаешь.

– А что я должен знать? – Стас начинал сердиться.

– Если бы от посланного на неизвестную планету робота-разведчика не поступило бы ни одного сигнала, что бы сделала Земля? Правильно. Послала бы другого разведчика. И тоже робота. А если бы и от него не поступило ни одного сигнала? Что бы тогда предприняла Земля? А? Правильно думаешь, Стас, – не давая тому промолвить и слова, продолжал Пономаренко. – Послали бы третьего разведчика. Может, изменив его конструкцию. И посылали бы до тех пор, пока бы не поняли, в чем дело. И только потом послали бы человека. Почему же в данном случае так не поступают? Почему после двух неудачных попыток посылают человека, а? – На этот раз начальник Центра управления космическими полетами сделал паузу, явно ожидая ответа от Скворцова.

Тот молча пожал плечами.

– Стас, я думаю, что все дело в гиперпространстве. Там наверху что-то поняли или подумали, что поняли. И это заставляет их рисковать.

– И какая связь со случайными событиями?

– Будем считать, что наши ученые о чем-то догадались. Убедили в этом правительство. То выделило деньги, и, заметь, немалые деньги, на постройку гиперпространственного

корабля. И вот, когда уже все почти готово к его полету, появляется необычный астероид. Необычный тем, что его трудно, практически невозможно уничтожить из-за «меняющейся» орбиты, словно астероид чем-то или кем-то управляется.

– Ты еще скажи – наводится, – с легкой иронией уточнил Стас.

– Правильно! Наводится! – Александр Пономаренко, в отличие от Скворцова, говорил горячо, убежденно, без всякой иронии. – Этот неуничтожаемый астероид наводится точно в то место, где в данный момент находится гиперпространственный корабль.

– Ты сам сказал – вероятность пока пятнадцать процентов.

– Я готов с тобой поспорить, что завтра она возрастет.

– Но если этот астероид не случайность, то… то кто-то должен был его послать. – Скворцов замотал головой: – Бред какой-то. Послать астероид. Астероид в несколько тонн.

– Что ж, если это бред, то можешь позвонить Богомазову и успокоить его. Вероятность попадания мала. Так что пусть продолжает дальше строить гиперпростраиственный корабль и не забивает свою голову дурными мыслями.

– Саня, не злись. Просто все это так необычно.

– Раньше полет на воздушном шаре считался необычным. А сейчас мы уже пытаемся проникнуть в гиперпространство.

– Хорошо, что ты мне посоветуешь делать?

– Это я у тебя должен спросить, что ты мне посоветуешь делать. Это мне вменено в обязанности предупреждать о подобного рода неприятностях, – неожиданно сказал Пономаренко.

– Вот ты и предупреждай.

– По инструкции я только первого июня обязан уточнить параметры движения астероида, будь он неладен.

– Уточнил сейчас. Что тут такого страшного? – не понял друга Стас Скворцов.

– Уточнил – это значит расходовал ресурс аккумуляторов на спутнике. А как ты догадываешься, их в космосе не подзаряжают. А стоимость спутника, да еще такого, как «Дозор», о-го-го. Я и десятой части не возмещу, выплачивая до конца дней своих всю пенсию, на которую меня выгонят за такие вещи.

– Ой, Саня, извини. Я даже не думал обо всем этом, прося тебя уточнить параметры движения этого чертового астероида.

– Да при чем тут ты? Просто твои слова об опасениях Семена явились тем последним толчком, который помог мне все понять. Знаешь, как в детском калейдоскопе – встряхнул его, и получился узор.

– Что понять? – не понял Скворцов.

– Что гиперпространство – это не просто одна из разновидностей материи. Это нечто иное. И поэтому наверху решили рискнуть и послать к Нему человека.

– Ты сказал к Нему? По-твоему, гиперпространство живое?

– Стас, думай, что хочешь, но этот астероид – не просто случайность.

Двое мужчин, разделенных несколькими десятками километров, замолчали.

– Если все, что ты только что сказал, правда, то человека в гипер посылать нельзя. Оно нам ясно дает это понять, – наконец промолвил Скворцов.

– Это можно интерпретировать и по-другому, – возразил Пономаренко.

– Как?

– Как испытание. Созрели мы, люди, для такого шага или нет. В любом случае сообщить наверх необходимо. Эх, семь бед – один ответ. Если выгонят, возьмешь к себе садовником?