Любимец фортуны
Шрифт:
— Зачем? Он знает, что от него требуется, и никогда меня не подводил.
Она покачала головой:
— У вас свой подход.
— Все, что мне надо знать о жизни, я узнал на площадке для игры в регби.
— Серьезно?
— Совершенно. Первое, что я понял, — что не доверять товарищам по команде — значит не доверять самому себе. Вы не можете быть сразу везде. Значит, должны окружить себя единомышленниками.
— В этом бизнесе очень многие работают локтями. Знаете, все время стараются пробиться в первый ряд. Когда я работала с Даниелем и Мо Роллинсом, передо мной всегда был список номеров,
Генри наклонился к ней:
— Вы бросили их в том числе и поэтому?
— Нет, — ответила Астрид.
Генри обнял ее за плечи и заставил откинуться назад на банкетке.
— Я не могу успешно работать, если не знаю всех членов моей команды, их слабые и сильные стороны.
— У меня в прошлом нет слабостей, которые могли бы касаться вас, Генри. Я рассказываю все, что вам следует знать обо мне.
Он провел пальцем по ее щеке, и она вздрогнула. Она хотела строить свою жизнь заново. Но как она это сделает, если увлечется Генри!
— Позвольте мне быть судьей в этом вопросе, — сказал он.
Этих коротких слов оказалось достаточно: она убедилась, что ее босс отнюдь не такой простачок, каким хочет казаться. Генри Девоншир — человек, привыкший поступать по-своему. Для нее это означало, что он постарается выведать ее секреты.
Ее секреты.
У нее их так много. И она знала, что ни за что на свете не доверит их Генри Девонширу. Мужчины ее предавали. Нет, не отец. Отцу всегда можно было доверять. Но другие мужчины — то есть мужчина, которого она встретила, когда стала жить самостоятельно...
Даниель Мартин лишил ее умения доверять, показал ей, что не все мужчины способны оправдать доверие.
— Не теперь, — сказала она.
Он откинулся на спинку стула.
— Вы мне не доверяете.
— Я вас не знаю, — ответила она. Она усвоила в числе прочих и этот урок: отнюдь не каждый чувствовал ответственность перед друзьями в такой же степени, как она. И она не будет доверять Генри, пока не сможет по-настоящему оценить его как человека.
С самого начала своего романа с Даниелем она знала, что рискует, идя на связь с собственным начальником. Но восторг любви к такому динамичному человеку, как Даниель, оказался сильнее сомнений. Более того, ей казалось, Даниель испытывает к ней искренние чувства. А это снижало степень риска. И только когда Даниель бросил ее, беременную его ребенком, она узнала, что Даниель понимает ответственность не так, как она.
— Кстати сказать, что вы думаете об этом ди-джее? — спросил вдруг Генри.
— Он достаточно хорош, — ответила Астрид. — У него приятный современный голос, но в нем нет ничего, что выделяло бы его из толпы.
— Согласен с вами. Он — один из многих. Но у него хороший вкус. Мы ищем неординарных артистов. Не важно, обожают их или ненавидят, лишь бы они не остались незамеченными. Я хочу поговорить с этим ди-джеем. Может быть, он что-то подскажет мне.
Через двадцать минут они вышли на улицу и направились в клуб в Ноттинг-Хилл. В «Черри джем» царил дух Нью-Йорка. Астрид заметила двух своих приятельниц, с которыми когда-то ходила в клубы, а Генри немедленно втянул в разговор о регби Стен
Молли и Мегги Джонс были сестрами, появившимися на свет друг за другом с промежутком всего в одиннадцать месяцев. Старшая, Мегги, была ровесницей Астрид.
— Астрид! Что ты здесь делаешь?
— Работаю. Пришла послушать здешние группы.
— А я думала, ты больше не работаешь на этого продюсера звукозаписей, — сказала Молли.
Астрид сглотнула. Она привыкла к вопросам о ее разрыве с компанией Мо, но так и не сумела найти достойные ответы.
— Я просто перешла на новую работу — в «Эверест рекордс».
— Тогда понятно, почему ты пришла сюда с Генри Девонширом. Он парень с головой.
— Он мой босс, — сказала Астрид.
— Что не мешает ему быть парнем с головой, — заметила Мегги.
— Действительно. Что ты пьешь? — спросила она приятельницу.
— Яблочный мартини. Хочешь?
— С удовольствием, — ответила Астрид.
Молли пошла к стойке за мартини, а Астрид и Мегги принялись высматривать свободный столик. Но все столики были заняты.
Астрид посмотрела в сторону ВИП-зоны. Генри сидел за столом вместе с Роджером и какой-то женщиной. Он помахал ей рукой и знаком позвал к себе.
— Иди, иди, — сказала Мегги.
— Мы можем пойти вместе. Генри не станет возражать.
— Очень хорошо. А вот и Молли с твоим мартини, — заметила Мегги.
Генри сидел во главе дугообразного стола, Роджер — сбоку. Астрид села рядом с женщиной, Молли — рядом с Астрид, а Мегги пристроилась около Роджера.
— Астрид, это Стеф Кордо. Стеф, это моя помощница Астрид.
Астрид пожала руку женщины. Актриса оказалась старше, чем ожидала Астрид. Большинство современных поп-певиц выглядели шестнадцатилетними девочками. Стеф было по крайней мере лет двадцать пять. По ее глазам было видно, что жизнь обогатила ее солидным опытом.
— Очень приятно, — сказала Астрид.
— Мне тоже, — кивнула Стеф.
— А это мои подруги, Мегги и Молли Джонс, — представила их Астрид всем сразу.
После церемонии знакомства Роджер и Генри возобновили прерванную дискуссию о музыкальном бизнесе, а Астрид повернулась к Стеф:
— Генри, наверное, уже говорил вам, что на завтра у нас запланировано много дел для вас.
— Да. Он сказал, вы готовите мое выступление в мегамаркете «Эверест».
— Правда? То есть, конечно, готовлю. Мы можем обсудить это завтра. Когда вам удобнее всего?
— Любое время, кроме послеобеденного. Я тогда сплю.
— Хотела бы я так жить! — рассмеялась Мегги.
Стеф чуть-чуть покраснела:
— Я всегда была совой. Моя мама — няня в госпитале. Когда я была маленькой, она старалась работать в ночную смену. Мне кажется, у меня довольно рано выработалась привычка не спать и разговаривать с ней.
— Мой отец, до того как приобрел собственные такси, работал по ночам. Мы ужинали по утрам, перед уходом в школу, — объяснила Астрид.
Когда она была маленькой, ее отец был таксистом. Машина оставалась у него и сейчас, но, когда его здоровье стало сдавать, он вынужден был нанять водителя. Мама, пока они с сестрой ходили в начальную школу, не работала, но потом вновь нашла себе место учительницы.