Любимец фортуны
Шрифт:
— Я тоже. Мои приятельницы всегда обедали с родителями, а для нас это было время завтрака.
— И мы тоже. Когда отец заболел, мы сохранили эту традицию, даже на то время, пока он был в больнице.
— А почему ваш отец оказался в больнице?
— Диабет, — сказала Астрид. — Он давно страдал им и знал об этом, но терпеть не мог соблюдать диету.
— Моя мама устроила бы ему веселую жизнь, если бы он был одним из ее больных. Она твердо убеждена, что человек не должен пренебрегать своим здоровьем,
— Я тоже. Думаю, я всегда смотрю, что ем и как это на меня действует, из-за того что у папы всегда было слабое здоровье. Постараюсь избежать его участи, если сумею.
— Как он теперь?
— Прикован к инвалидному креслу, — ответила Астрид.
— И как ваша семья справляется с этим?
— Мы с сестрой по очереди ходим помогать маме. И мы заплатили немалые деньги, но перестроили дом под человека в инвалидном кресле. Коридоры там были такие узкие...
— Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя мама всегда говорит, эта страна отстала в смысле заботы об инвалидах.
— Беда в том, что, если бы мой отец соблюдал диету, инвалидное кресло могло бы ему и не понадобиться. То есть я не говорю, что он действительно мог бы что-то сделать...
— Я поняла вас, — кивнула Стеф. — Вы просто не хотите допустить, если сможете, чтобы подобное случилось с вами.
— Вот именно. Я хочу жить нормальной жизнью.
— Меня всегда удивляли слова «нормальный распорядок». Никто на самом деле его не придерживается. Я думаю, это то, что мы считаем «нормальным» для себя, — сказала Стеф.
— Надеюсь, Астрид не дает вам скучать? — спросил Генри.
— Конечно нет. Она мне очень нравится. Она не такая, как те работники музыкальной индустрии, с которыми мне приходилось встречаться прежде.
— В каком смысле? — поинтересовался Генри.
— Она настоящая, — ответила Стеф.
Астрид улыбнулась. Она поняла, что сможет подружиться с этой женщиной. Стеф как бы переняла что-то из своей знаменитой песни «Мой мир».
— Мне будет очень приятно работать с вами, — сказала она.
— И мне тоже, — сказала Стеф.
Разговор как-то сам собой перешел на другие темы. Стеф повернулась и заговорила с Генри. Астрид немного поболтала с Мегги. Потом сестры собрались уходить. Астрид провожала их глазами и думала, что зря отгородилась от своей прошлой жизни, после того как потеряла работу. Беременность и последующие осложнения положили конец ее ночной жизни. Потом, из-за этого скандала, из-за разговоров о том, что ее прогнали, и о ее отношениях с Даниелем, она захотела спрятаться, скрыться. И скрылась. Вернулась домой и перестала общаться с друзьями.
Потребность бежать и скрываться означала, что она потеряла частицу самой себя. И она решила, что больше никогда так не поступит.
—
— Пожалуйста, пожалуйста! — Астрид встала из-за стола, пропустила Стеф и опять села.
— Очень удачный вечер. Пока, по крайней мере. Мне кажется, вам удалось убедить Стеф подписать контракт со студией «Эверест». Она боялась, что мы все тут повязаны и не воспринимаем ее музыку.
— Конечно, воспринимаем. Она мне очень понравилась, но я ни в чем не старалась ее убедить.
— Я знаю. Именно поэтому она и согласилась. Кажется, вы станете поистине неоценимым членом моей команды, — сказал Генри.
Астрид улыбнулась и покраснела от сознания, что сработала хорошо. Именно от этого, сказала себе Астрид, а не потому, что Генри наклонился так близко к ней и обнял ее за плечи.
— Я хочу заглянуть еще в один клуб, прежде чем решу, что наступила ночь, — заявил Генри. — Вы со мной?
Она подумала о своем распорядке дня после разрыва с Даниелем. Вечера у телевизора, вечерняя чашка чая, к одиннадцати — в постель. Впервые после того, как потеряла ребенка, Астрид почувствовала, что живет.
Действительно живет.
— Конечно.
— Хорошо. Тогда пошли, — сказал Генри.
По дороге они немного поговорили о том, чего именно хочет Генри. Астрид внимательно его слушала. За весь остаток вечера он ни разу не коснулся темы ее расставания с компанией Мо Роллинса, чему она была очень рада.
Но она знала — это только временная передышка. Генри был намерен получить ответы на свои вопросы. Он просто выжидал, давая ей право вернуться к интересующей его теме, когда она по-настоящему освоится с ним.
Она думала, что у нее есть на это многие недели, когда вдруг они, выйдя из третьего клуба и вдохнув ночной воздух, почти столкнулись с высоким широкоплечим мужчиной.
— Извините, — сказала она, подняла голову и взглянула в эти такие знакомые глаза.
— Астрид? Что ты здесь делаешь? — спросил Даниель.
— Работаю, — ответила она.
— На меня, — отрезал Генри и, взяв ее за локоть, отвел в сторону, подальше от Даниеля.
Глава 4
Генри не понравилось, как этот мужчина смотрел на Астрид. Не так, как смотрел бы просто бывший босс. По ходу дня он начал думать о ней как о своей. Не в сексуальном плане... Ну, не только в сексуальном плане. А по застывшему выражению ее лица он понял — этот мужчина ей не друг.
— Генри Девоншир, — произнес он и протянул мужчине руку.
— Даниель Мартин.
И вдруг многие вещи стали на свои места. Прежний босс Астрид был не просто ее боссом. Неудивительно, что она не хотела о нем говорить.