Любимец принцесс: Измененная версия
Шрифт:
– Собьешь его с ног…
– И твоего деда я перехитрил.
– И вырвешь меч из рук…
– А ты уже не герой, а так, мажор на уровне бразильских телесериалов, - лезвие катаны уперлось мне в горло, заставляя подняться.
– Прыгай, Палестинец. Камеры готовы, декорации на месте, остался твой выход.
– Как скажешь, - я едва заметно кивнул блондинке.
– А можно последнее слово?
– Ну, говори.
– Знаешь, почему у нас в стране не уважают феминисток?
– И почему же?
– У них всех
Глаза Халдмана автоматически скользнули влево, его помощница, вспыхнув, подняла пистолет. Сильвия вдруг шагнула вперед. Палец Жозефины на спусковом крючке начал ход.
– Нет! Стой!
Я едва успел толкнуть принцессу. Что-то обжигающе горячее скользнуло по боку, выдирая одежду и кожу, и меня отбросило в сторону открытой двери. Последнее, что я успел увидеть - счастливое лицо Шарлотты в соседнем вагоне.
– Палестинец!
Мимо проносились пейзажи, в ушах свистел ветер. Вытянув руки, я успел поймать какую-то трепещущую на воздухе ткань, и, пробив стекло, врезался в стену. Спина хрустнула. Заорав от нечеловеческой боли, я уронил голову на груду обломков, что, очевидно, когда-то служили столом.
– Ты только посмотри! Это же Арима Тэппей!
– Да, и правда он!
А в головном вагоне застыла немая пауза. Дымился пистолет Халдмана, распахнув глаза, лежала с дыркой в спине неподвижная Жозефина, застыла в проеме потрясенная Шарлотта. Со слезами на глазах, Сильвия не отрывала взгляд от пропасти…
========== Глава пятнадцатая: Пылающее сердце ==========
Ощущая, как меня переполняет радость, я распахнул дверь родительского дома. Вступил на порог, и, с наслаждением вдохнув запах жареной рыбы, негромко позвал:
– Мам, пап, я дома.
– Алеша пришел!
– мама, в переднике, появилась из кухни. Теперь я ясно видел, как в ее чертах лицах отражается что-то восточное.
– Как прошел день?
– Отлично.
– Мой руки и раздевайся, сейчас будем ужинать.
Аккуратно поставив ботинки, я обул домашние тапочки, и, на ходу стаскивая с себя спортивную сумку, прошел на кухню. Отец оторвался от газеты.
– Здорово, Алеша-Попович, богатырь ты наш питерский! Слышал, ты опять вчера вечером сотворил что-то очень плохое?
– Ты больше новости слушай, - я хлопнул его по плечу.
– Подумаешь, один угон и два изнасилования. Статистику это не испортит.
Отец ухмыльнулся.
– Ты вчера переплыл залив, и нечего это скрывать. Знаешь, Алеша, я давно хотел с тобой поговорить…
– Да, и о чем?
– я сел на стул напротив. Мама бесшумно подошла сзади, и положила руку мне на плечо.
– Сейчас мы гордимся тобой, твоими достижениями, и даже не удивляемся твоему странному прозвищу Палестинец. Но, понимаешь, какая штука, сынок, рано или поздно приходит время, когда нужно остепениться, - у меня вытянулось
– Нет-нет, мы не имеем в виду, что оно уже пришло… Маша, помоги.
– Папа говорит, что раз ты взял на себя ответственность за кого-то, ты должен будешь нести ее до конца.
– Вот-вот! Нам нравится твоя невеста. Кстати, поздоровайся с ней.
– Привет, любимый… - донесся тихий голос с угла кухни. Ощущая, как по спине проходит ледяная волна озноба, я медленно повернул голову. Неясная фигура сидела в кресле, голова опущена, руки покоятся на округлом животе. Округлом?
– Ты должен остаться с ней, - отец положил руку мне на плечо.
– Она тебя любит, и ни на кого не променяет.
– Что с тобой, Алеша?
– мама приложила руку к моему лбу.
– Ты болен? Что с тобой, парень? Эй, господин Арима, Тэппей, или как вас там…
– Да не дышит он. Гони монету.
– Разбежался! Пульс есть, значит, живой. Я еще не проиграл. Господин Палестинец! Го… да хватит спать, восемь утра уже!
Образы покойных родителей и кого-то из беременных девушек исчезли, уступая место вагону поезда и двум лицам в маске. Рывком перевернувшись на спину, я схватил ближайшего за руку, сдавив ее изо всех сил.
– Вы кто такие?
– Слава Богу, очнулся, - первый бандит приложил ладонь к голове, отдавая честь.
– Сержант Кайоши, бывшая национальная гвардия!
– Рядовой Акио, нынешняя национальная гвардия!
Знакомые имена… Нащупав ножку разломанного стола, я кое-как поднялся на ноги.
– А, так значит, это вы мне чуть в моем же доме голову не снесли?
Бандиты затряслись.
– Мы не виноваты, господин Арима, сэр, мы всего лишь исполняли приказ, пожалуйста, не надо нас бить!
Как же я сюда попал… Халдман! В глазах у меня потемнело от внезапной ярости. Ну, скотина, теперь тебе точно легко не отделаться! Можешь себе гроб по телефону заказывать. Урод… Я шагнул вперед, и тут же сел обратно на пол от приступа боли. Блин, не успеешь от последствий одного приключения избавиться, как тут же приходит другое.
– Эй, как ты думаешь, если мы попросим у него автограф, он обидится?
– негромко спросил первый бандит.
– Наверное, обидится, - пожал плечами второй.
– Кстати, давай, доедай.
– Не хочу. Господин Арима, сэр, вы есть не хотите? Нас тут с товарищем уволили, и мы решили как следует пообедать в вагоне-ресторане, пока есть возможность. Но что-то не рассчитали силы и заказали слишком много.
Что еще за идиоты, Господи? Сначала инженеры-наркоманы, теперь эти двое! Я отшвырнул ножку, и спрятал лицо в ладонях. Класс, у меня были и пуленепробиваемая машина, и супер-меч, и даже наушник… Наушник! Я торопливо нажал на кнопку мини-гарнитуры… и чуть не оглох от крика:
– Господин! Вы меня слышите? Господин! Пожалуйста, ответьте! Господин, вы живы? Господин…