Любимец (Спонсоры)
Шрифт:
– Я пойду? – сказал я. Хотя и не представлял, что могу сделать в мокром туннеле.
– Дурак, – сказала Ирка. – Тебя сразу пристрелят. Это же не бой гладиаторов. Без тебя обойдутся.
Бой у наших ног продолжался – порой пули ударялись в край ниши, и тогда я пытался затащить Ирку поглубже. Она была права – человек с мечом, оказавшийся между двух огней, будет подстрелен, как индюк.
Выстрелы гулко звучали в туннеле. Кого-то ранило – и он принялся завывать, кто-то охнул, слышно было, как, расплескав воду, скопившуюся между рельсами, туда рухнуло голо. Все это заняло
И неожиданно для меня от дрезины с ментами послышался голос:
– Хватит! Расходимся.
– Добро, – ответил человек от другой дрезины. – Откатывай назад.
– А стрелять не будете?
– А вы не будете?
– Мы не будем.
– Ну, смотрите!
– Давай, давай, поспешай.
Стрельба прекратилась. В свете прожекторов было видно, как обе враждующие группы взбираются на свои дрезины.
Заревели моторы дрезин, и обе, все еще соединенные лучами прожекторов, покатились назад. Казалось, они старались разделиться, оборвать светящуюся нить.
– Ну вот и обошлось, – сказала Ирка. – А я думала, что не обойдется. Счастливый ты, Тим.
Я удивился – меня давно уже никто не звал Тимом. Я был Ланселотом.
– Меня Ланселотом в школе зовут, – сказал я. – Я под этим именем в боях выступал.
– Ланселот?
– Это был древний отважный рыцарь, – сказал я. – Он защищал обиженных и боролся со злыми волшебниками.
– Хорошо, пускай будет Ланселот, – согласилась Ирка.
Стук колес обеих дрезин затихал в глубине.
– Подождем, – сказала Ирка. – Сейчас наши вернутся. Чего менты тебя искали?
– Наверное, потому что я убил спонсора.
Ирка ответила не сразу. Видно, решила, что ослышалась.
– Ты? Жабу убил?
– Он раздавил моего товарища, – сказал я, оправдываясь.
– А о других ты подумал?
– Так я виноват, а не другие.
– Не знаю, – сказала Ирка, спрыгивая на рельсы, – спонсоры жутко злые. Они могут заложников взять. Был такой случай, еще до тебя одного спонсора нашли мертвым. Это не в Москве было, а в Твери. Тогда они набрали заложников – человек двести и всех расстреляли.
– Он хотел меня убить, – сказал я. – Что же было делать?
– Бежать, – сказала Ирка. – Мы должны бежать и прятаться. Мы пока слабые, и нас мало.
– Я не люблю бегать, – сказал я.
– Но пока что только этим и занимаешься! – Ирка безжалостно засмеялась.
Стук колес приближался.
За нами возвращалась дрезина.
5. ЛЮБИМЕЦ ПОД ЗЕМЛЕЙ
Путешествие на дрезине показалось мне очень долгим. Может, потому, что меня подавляла и удручала бесконечность этих туннелей, страшная гулкая темнота редких, едва освещенных мраморных станций и сознание того, что все виденное мной – лишь малая часть подземного города, частично затопленного, частично разрушенного, но в большей своей части сохранившегося.
Этого я, конечно, тогда не знал, но масштабы подземного города мог ощутить, не подозревая еще, что эти подземелья не раз еще дадут мне приют.
У дрезины был бензиновый мотор, но так как с топливом было плохо, большую часть пути
В основном в этой части подземного мира рельсы сохранились прилично – только в одном месте пришлось остановиться перед уходящим вперед озером, на краю которого рельсы обрывались. Два человека спрыгнули с дрезины и вытащили из воды отрезок рельса – оказывается, его нарочно убирали, чтобы остановить милиционеров, ловивших жителей подземелья.
Разговаривали на дрезине мало – спешили доставить раненого к своим. Ирка кое-как перевязала его в темноте, на ходу, но рана, видно, была серьезной, и раненый стонал.
От темноты и однообразной тряски я задремал.
Меня растолкала Ирка.
– Пора, – сказала она. – Приехали.
Замедляя ход, дрезина выехала из туннеля в невероятных размеров дворец, освещенный слабо и таинственно.
Непонятным для меня образом туда поступало электричество.
Дрезина затормозила у платформы, раненого понесли на руках к низкой двери у начала платформы, а я вышел в зал, о подобном которому мог лишь мечтать какой-нибудь древний король. Могучие, но легкие колонны, расширяясь, вливались в своды потолка, и они были подобны могучим дубам в лесу – лишь вместо неба я увидел мозаичные картины, очевидно, изображавшие исторические сцены.
В одном конце зала начиналась и вела наверх широкая дворцовая лестница – по ней Ирка и повела меня. Через тридцать ступеней мы оказались в другом зале – меньшего размера. Здесь Ирка оставила меня, велев ее дожидаться.
Я присел на корточки у стены и положил свой меч на каменный отшлифованный пол, стараясь не шуметь – такая торжественная тишина царила в том дворце.
Ждал я недолго. Нельзя сказать, что дворец был совершенно пустынным. Я слышал, как подъехала еще одна дрезина, и по лестнице взбежали три тепло одетых человека, не обратившие на меня внимания. Затем по крутой узкой тройной лестнице вниз сбежал милиционер без фуражки, прижимавший ко лбу окровавленный платок.
Меня клонило в сон, но, как назло, стоило мне смежить веки, как сразу перед глазами вставала громада спонсора, достающего пистолет, чтобы меня убить. Я снова кидался на него с мечом и просыпался…
Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем меня растолкала перепуганная Ирка.
– Вставай! – закричала она. – Ты что, с ума сошел? Ты что наделал?
– Я? Я ничего…
– Ты столько людей подставил!
– Да ты скажи толком!
– Сейчас скажу, сейчас скажу, сейчас узнаешь! – голос ее звучал угрожающе.
Она втащила меня в дверь, за которой был белый коридор. В конце его стоял вооруженный автоматом человек в кожаном костюме. Ирка не стала отвечать на его вопрос, оттолкнула его и мы оказались в комнате.
В креслах вокруг низкого овального стола, на котором стояли бутылки и стаканы, расположились Маркиза, надсмотрщик Хенрик и незнакомый мне клоун, похожий на Ахмета. Ирка остановилась в дверях, не отпуская моей руки.
– Он ничего не понимает, – сказала она решительно. – Он совершенный и законченный идиот.