Любимец (Спонсоры)

Булычев Кир

Под навесом воцарилось молчание. Его нарушила Маркиза.

– Мне важно знать, – сказала она, – было ли это действием взбешенного идиота или бессердечного законника? А может, за этим стоит Айлетико, то есть это сознательная акция, и отныне ваша политика изменилась?

– Я не могу ответить на этот вопрос, – сказал спонсор Сийнико. – У меня нет доказательств.

– Ты должен узнать. В зависимости от решения этой задачи мы будем вести себя различно.

– Не спешите.

– В наших руках есть козыри.

– Ты

уверена, что это козыри?

– Вы хотели, чтобы погибли все, кто видел смерть спонсора. Вы пошли даже на то, чтобы отравить половину московской милиции…

– Ты знаешь, что я не имею к этому отношения!

– Но несешь ответственность!

– У нас разные принципы морали, – сказал спонсор, – поэтому нам трудно разговаривать.

– Случившееся невыгодно для вас, независимо от ваших принципов. Существует пленка с записью преступления.

– Продолжай, – Сийнико насторожился.

– У нас есть и другой аргумент.

– Знаю. – Спонсор Сийнико погладил лапой гребень, он был доволен своей сообразительностью. – Знаю, что за твоей спиной стоит гладиатор, который и совершил преступление. К моему удивлению, тебе удалось его заполучить. Поэтому у меня есть подозрение, что все произошедшее на стадионе задумано и исполнено тобой, Маркиза!

– Не говори глупостей, Сийнико.

Меня буквально поражал тон, в котором шла беседа. Собеседники разговаривали, словно приятели. Я никак не мог понять, каковы же в действительности отношения между немощной Маркизой и гигантским спонсором. По крайней мере, я был уверен в том, что Маркиза его не боится или умело делает вид, что не боится.

– Гладиатор, подойди ко мне, – сказал господин Сийнико.

Я взглянул на Маркизу.

– Иди, не бойся, – сказала она.

– Я не боюсь, – сказал я, но я боялся, потому что был любимцем и знал, что, когда хозяин зовет тебя, ты должен покорно идти, даже если тебе предстоит трепка.

– Скажи мне, – сказал спонсор, упершись мне в глаза непрозрачными черными очками, – ты знал Маркизу раньше, до того как стал гладиатором?

– Я видел ее, – признался я.

– Ты сделал все по ее приказу? – черные очки скрывали глаза. Это было неприятно. Я не мог удержаться от ответа, хотя и не хотел ему отвечать.

– У меня не было приказа. Я защищал Добрыню.

– Прекрати допрос, Сийнико, – услышал я голос Маркизы. – Мы ничего от тебя не скрывали. Ланселот может стать главным козырем в игре.

– Я понимаю, – согласился спонсор, – но я бы на твоем месте не стал его укрывать.

– Почему?

– Он как горячая картошка. Схватишь – обожжешься. Его сейчас ищет вся милиция.

– То, что от нее осталось?

– Не надо недооценивать. Его фотографии есть у всех милиционеров и тайных агентов. Подозревают, что он укрылся в метро.

– Успели!

– Я тебе советую – расстанься

с Ланселотом.

– А ты думаешь, почему я взяла его с собой?

– Чтобы показать мне. Может быть, чтобы шантажировать меня.

– Глупый, – Маркиза улыбалась ему. – Я хотела, чтобы ты взял Ланселота с собой и скрыл его. Пока.

– Ты с ума сошла! Это преступление!

– Не первое и не последнее преступление. За дружбу со мной надо платить. Мы с тобой в одной лодке, спонсор.

– Но мне некуда его деть!

– Именно ты можешь это сделать. Ты знаешь, кем был Ланселот до того, как попал в гладиаторы?

– Как я могу знать, если он не из хорошей семьи?

– Он совсем не из семьи.

– Из питомника? – Спонсор сразу насторожился.

– Он сбежавший любимец.

– Полгода назад? – Спонсор повернул ко мне черные очки. – Ты был любимцем у господина Яйблочко?

– Да, – сказал я. – В Пушкино.

– Странный молодой человек, – сказал спонсор, склонив голову набок. – Мне хотелось бы разобрать тебя на винтики и поглядеть, что же отличает тебя от остальных людей. Знаешь ли ты, что ты – первый удачно сбежавший любимец за всю историю нашей дружбы?

– Это не важно, – сказал я.

– А потом стал гладиатором… и даже убил господина! Я обязательно просмотрю твою генетическую карту.

– Вот именно, – сказала Маркиза. – В своем питомнике.

– Это опасно!

– Это самое безопасное место!

– Я не могу так рисковать.

– Кому придет в голову искать любимца в питомнике любимцев? – сказал давно молчавший Хенрик.

– А когда суматоха уляжется, я возьму его к себе, – сказала Маркиза,

– мне он тоже пригодится.

– Может быть, в твоем предложении что-то есть.

– Это не предложение. Это просьба, в которой ты не можешь мне отказать… А теперь за дело.

– С глазу на глаз!

– Согласна, – сказала Маркиза. – Хенрик, посмотри, чтобы мои мальчики и Ланселот отошли подальше от навеса. Потом вернешься.

Хенрик поманил меня за собой. Мы с Иркой вышли из-под навеса. За мной шли охранники в кожаных костюмах, которые возили кресло Маркизы.

– Я позову вас, – сказал Хенрик. – Никуда не отходите.

Последние слова относились к охранникам.

Я был взволнован, я боялся. Я опасался подвоха, ловушки. Если я покажусь им опасным, они меня убьют, это было понятно. Но непонятно, насколько я им нужен сегодня.

– Питомник? Это смешно, – произнесла Ирка. – Ты оттуда вышел. И туда вернешься. Ты помнишь питомник любимцев?

– Нет. Я был маленький, мне было два года, когда меня оттуда взяли. А что я там буду делать?

– Тебя будут снова учить на любимца, – засмеялась Ирка.

– А кто этот спонсор? Я знаю, что он из Управления экологической защиты. Он большой начальник.