Любимица гроз
Шрифт:
Пролог
Унылый скрип незакрытой и потому шатающейся от ветерка старой облезлой калитки огласил неожиданно многолюдный двор давно богом позабытой развалюшки на окраине разросшейся деревеньки. Посёлком городского типа здесь не пахло — самая что ни на есть деревня, из тех, в существование которых глубоко городские жители уже давно не верят.
Облезлый куст шиповника с чернеющими высохшими еще осенью листьями не стремился прикрыть облезлый бок полугнилого обколупавшегося крылечка, невысокого, четыре ступеньки всего,
Пальцы грели еле тёплые бока старой низкой чашки с шершавым сколом вместо ручки, а душу сердитые пыхтения Пашки — лучшего друга и по совместительству непосредственного начальника.
Павел вообще довольно забавно смотрелся среди луж и сырых завалов тёмной прошлогодней листвы, в которых где ржавые бока ведра проглядывали, а где черенок граблей в своих лакированных черных туфлях и бежевом пальто.
Впрочем, Веста в своих узких брюках и белой рубашке с закатанными по локти рукавами тоже не сильно вписывалась к бледно-зеленым хлопьям старой краски на потемневшем дереве.
— Паш, вот чего ты припёрся? — беззлобно прошелестела Веста, когда молчание начало давить на мозги.
— Я чего приперся? — растерялся Павел, тыча себе в грудь указательным пальцем, — Я? — голос становился выше, по мере сокращения расстояния до крыльца и в край охамевшей подчинённой, — Вест, а кто, если не я, проверит чем ты там закинулась, когда решила выкинуть этот номер? Опять практикуешь шаманство с курительными травами?
— Если тебе интересно, — на тонких губах заиграла одна из тех улыбок, которые Пашу уже много лет раздражали, если не бесили, — То я ничем не закидывалась.
— Мне интересно, какого чёрта, Чернова? — наклонившись, он настойчиво пытался заглянуть в бесстыжие глаза подруги детства, пока та сама не вскинула голову и не посмотрела открыто в ответ, — Что ты на меня уставилась?
— Если я заявление на отпуск задним числом напишу, ты от меня отстанешь? — осведомилась Веста, прихлюпнув из чашки уже совсем остывший чай.
— В конце квартала? — ехидно уточнил Павел, карикатурно передразнив надменное выражение лица девушки.
— Отчёт-то я закрою, ну, — заверила девушка, словно иного и быть не могло, ага, нашла кому заливать.
— У тебя тут даже интернета нет, — указал пальцем Павел, почему-то, на крышу, будто старый, местами битый шифер виноват, что в этом покинутом всеми доме нет интернета.
— Зато есть флешка со всеми таблицами, — отмахнулась та, — Пришлёшь через пару дней кого-нибудь забрать отчёт.
— А, — вскинувшись, вдруг протянул Паша, — Я понял, это ты просто отчёт переделывать, если что, не хочешь, вот и слиняла из города, — покивал сам себе и сложив руки на груди, важно продолжил, — Так я не поленюсь и десять раз, да даже двадцать раз прислать к тебе помощника с замечаниями.
— Жалко Костю, — вздохнула
— Вест, — вздохнул устало Паша, опустив руки и поднявшись на первую ступеньку, опустился рядом, притеревшись бедром и плечом к её, — Ну что случилось? — участливо и абсолютно искренне поинтересовался друг, — Тебя обидел кто? С мужем поругалась?
— Тебе так трудно поверить, что я просто захотела на свежий воздух? — вздохнула девушка, даже не думая отодвигаться или возмущаться.
— Когда неожиданно всё бросают и подаются в какие-то ебеня, где даже сеть через раз ловит, то это либо коллекторы преследуют, либо убил кого-то… Ты убила кого-то?
Закатив свои невозможные синие глаза, Веста покачала головой.
Бытует мнение, что у любой и каждой девушки есть друг, с которым они, если вдруг что, поженятся. Паша и Веста были такими друзьями с малолетства. Вместе пережили и школу, и институт, и спробуждение сил, и первое разбитое сердце, и развитие бизнеса с нуля.
Пашке перепало неплохое наследство, обеспечившее неплохой старт бизнесу. Классное было время, когда они сутками не вылезали из пустого офиса и занимали сразу по несколько должностей. Это сейчас, спустя пять лет и полный штаб, и этаж повыше, и окна пошире. А тогда делили один дошик на двоих и верили в успех.
Вспоминая это все сейчас, Веста думает, что ни черта и не изменилось. Пашка как держал её под крылышком, курица наседка, так и держит. Вот любые попытки, так сказать, сепарироваться и приводят к скандалам. Всё-таки деревенька-то эта в восьмидесяти километрах от родного города.
— Мне стрёмно оставлять тебя здесь одну, — пожаловался друг, — Дверь хоть закрывается на замок?
— Если бы не закрывалась, я бы здесь не ночевала, — фыркнула Веста.
Дверь ничуть не беспокоила её ночью, а вот окна… Дребезжащие от ветра, мутные от грязи стекла действовали на нервы, но утомлённая долгой дорогой Веста и под этот шум смогла уснуть.
— Ты даже домой не заезжала, — не вопрос, а утверждение.
Она опустила взгляд на свою вчерашнюю мятую рубашку и пожала плечами:
— И что?
— Вещи привезу, — поднявшись и положив на макушку девушки ладонь, Паша растрепал и без того лохматые волосы.
— Что бы я без тебя делала, — улыбнулась она, на этот раз искренне.
— Да ну тебя, — отмахнулся Павел и беззлобно добавил: — Идиотина мелкая.
Бардового цвета шевроле, Веста называла этот цвет мажорским, забуксовал в раскисшей от ночного дождя земле и срываясь с места, обдал брызгами грязи бочину припаркованного ближе к заборчику нисана.
— Козёл, — привычно бросила она вслед другу и притворив скрипучую калитку, опустила в петельку крючок, который беспрепятственно можно открыть с внешней стороны, чтобы та не раскрывалась.