Любимица гроз
Шрифт:
Она сбросила вызов раньше, чем Михаил, взбесившись, успел бы выдать новые раздражающие вопросы или, что ещё хуже, враньё или оправдания.
Хотелось спихнуть вину за дрожь в руках на холод, окутавший сырое тело, а не на этот нервотреплющий звонок. Сжав пальцами тонкие гладкие бока телефона, Чернова вздрогнула от оглушающего раската грома, отразившегося в дребезжании стекла в окнах и долгом, тянущемся за ним гулом. Почти сразу стук по крыше и подоконникам усилился, слившись в один непрерывный шум.
Почти сразу в дверь забарабанили, напугав хозяйку дома еще больше. До неё
Мужчина явно оценил её наряд, или лучше сказать, его полное отсутствие, шагнув на порог. На улице холодало, а поцелуй вышел горячим, когда Игорь опустил запечатанную бутылку вина на полку справа от двери и, обхватив ладонями лицо Черновой, впился в её губы с пугающей решительностью.
— Ты промок, — сообщила ему Веста, оторвавшись от вкусных манящих губ.
— А я не заметил, — усмехнулся мужчина, стягивая обувь и закрывая за собой дверь, — Иди сюда…
Игорь явно вознамерился вернуть здоровый теплый оттенок своей коже с помощью девушки и её объятий. Веста совершенно точно не была против.
— Раздевайся, — велела хозяйка дома, отстраняясь и, подхватив бутылку согревающего вина, направилась на кухню, придерживая полотенце на груди.
Ей не надо было оборачиваться, она и так знала, что гость идет позади. Мокрая кофта и частично мокрая футболка под ней полетели на спинку ближайшего стула. Чернова достала из навесного шкафа две кружки, и в кои-то веке ей было плевать, что вино придется пить не из фужера на тонкой ножке. Игорю, по всей видимости, тоже. С новым раскатом грома неожиданно погас свет у высокого торшера, стоящего у дивана, и стало не то, чтобы неуютно, но темновато.
— Свечи есть? — полюбопытствовал Заболоцкий и Веста, задумавшись, отправилась искать оное в шкафу.
Если бы Чернова знала, что пара свечей на журнальном столике могут сделать обстановку такой сказочной — зажигала бы их каждый вечер. Правда была только в том, что волшебной ее делал Игорь и чудесное красное вино, греющее пищевод.
Столько лет она жаловалась на жесткость дивана, чтобы сейчас, лежа спиной на сидении, с затаенным трепетом ловить каждое прикосновение чужих губ с привкусом винограда. Мужчина старался сильно не налегать всем своим весом на девушку, прижимаясь спиной к спинке дивана, но плечо все равно медленно начало неметь.
Черновой не могло не нравиться то, что Игорь чувствовал или разделял с ней этот тягучий уют чарующего вечера. Голодное сумасшествие в лесу сменилось пока приятным томящим ожиданием. Будто они оба стремились довести себя до какой-то крайности, до подросткового жгучего нетерпения.
Оторвавшись, Игорь заботливо убрал её еще сырые волосы наверх и скользнул пальцами по бледной щеке, любуясь дрожащей тенью от свечей и длинных подрагивающих ресниц.
— Красивая, — тихо выдохнул в её щёку Заболоцкий и скользнул ниже, потираясь губами и носом о шею.
Веста знала, какое впечатление
Подняв руку, Веста зарылась в волосы мужчины за ухом и скользнула ниже, через шею на плечо, где зацепилась взглядом за неровный выпуклый шрам, напоминающий серьезный порез в прошлом и ниже отыскался еще один. Чернова обвела первый подушечкой большого пальца и, спустившись к локтю, обвела выступающую на коже вену. Плечелучевая мышца под пальцами напряглась, и Заболоцкий вытащил из-под её спины ладонь, чтобы, дотянувшись до края журнального столика, подхватить ополовиненную кружку и протянуть девушке.
— Не помню, когда последний раз пила вино в приятной компании, — задумчиво заговорила Чернова, отпив красного и вернув мужчине кружку, опустила голову обратно, с блаженством прикрыв глаза, — Без чертовых галстуков и скучных светских бесед.
Мужчина слушал внимательно, казалось, ловил каждое его слово, сказанное бездумно и не очень. Что это? Попытка узнать о ней побольше?
— Не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким удовлетворенным, — в тон ей отозвался Игорь и поставил кружку обратно на край столика.
— Значит, в ногу мне все это время упиралось не то, что я думаю? — со смешком уточнила девушка.
Мужчину вопрос ничуть не смутил, он лишь сдержанно улыбнулся и ровным тоном предложил:
— Проверь?
Если он думал вогнать её этим в краску, то уже поздно — Веста уже и посмотрела, и потрогала, еще в лесу.
Ожидаемо было бы нарваться на некое чувство дежавю, но его не было. Только шероховатая грубая ткань под пальцами и круглая металлическая пуговица, выскользнувшая из петли только со второго раза. Чужая возбужденная плоть знакомой тяжестью легла в ладонь, куда более новым ощущением оказалась скользнувшая под полотенце ладонь.
Наклонив голову, Игорь коснулся губами робко выступающей ключицы и огладил тыльную сторону бедра, скользнув наверх к упругой ягодице, отчего-то холодной коже.
Потянув края жесткой ткани вниз, Веста наткнулась пальцами на карман и что-то в нем тонкое и шелестящее. Чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, Чернова скользнула в узкий карман пальцами и вытянула фольгированный запечатанный квадратик с мягким перекатывающимся в нем, выступающим через обертку, колечком.
— Мне кажется, — усмехнулась хозяйка дома, — Ты слишком самонадеян.
— Мне кажется, — в тон ей отозвался мужчина, — Ты не ценишь мою заботу.
Уронив слишком легкий, практически не ощущающийся в пальцах квадратик на свой же живот, Веста дернулась вперед и накрыла губы мужчины своими.
И ни одному из них не было дела до творившегося за окном хаоса. Непрекращающийся шум дождя и гром ненавязчиво отошли на второй план. Здесь и сейчас были только тихие вздохи и бесстыдные прикосновения в самых сокровенных местах.
Веста давно не ощущала такой заинтересованности в ком-то еще, желания отдать кому-то контроль над своим телом, пусть и временно.