Любимицы королевы

Холт Виктория

Анна оставалась ей верна. Она знала, что на миссис Фримен поглядывают косо. Сара носилась по покоям королевы, речи ее были еще более выспренными, чем всегда. Она заставит парламентариев взять свои слова назад!

Из Шотландии пришли скверные вести. Годолфин, трепеща, явился к королеве. «Он всегда был робким», — подумала Сара. Однако ее сват посоветовал Анне успокоить шотландцев — иначе может начаться гражданская война, а цвет армии находится в Европе с Мальборо.

Анна согласилась включить в Акт о безопасности пункт, дозволяющий Шотландии избирать

своего короля.

Последовало замечание, что это шаг назад, способный вновь привести к распрям внутри страны.

Лето стояло жаркое, Георг задыхался в Лондоне, и Анна уехала с ним в Виндзор.

Слушая о положении дел, принц покачивал головой, явно думая, что, будь он главнокомандующим, все шло бы совершенно по-другому.

— Я верю в мистера Фримена, — сказала Анна. Она твердила это в ответ на все выпады в адрес Мальборо.

Эбигейл заняла прежнее положение, так как Сара подолгу жила в Сент-Олбансе. При такой жаре герцогиня находила двор невыносимым и думала, что если придется часто терпеть раздражающее поведение Анны, то выскажет ей все, что думает — что она глупая старуха и находиться рядом с ней противно.

Сара терпеть не могла открытых признаний в обожании со стороны женщины. Ей был нужен Джон — вернувшийся с войны победителем.

Она прекрасно сознавала, что положение в Европе сложилось тяжелое, и потому еще нетерпеливей ждала его возвращения. Но с победой! Иначе его заключат в Тауэр. Ей помнились те мучительные дни, когда муж находился там.

Она яростно нападала на врагов Джона: Рочестера и Ноттингема в палате лордов, а также сэра Эдуарда Сеймура в палате общин. Как они смеют выступать против Мальборо лишь потому, что он действует смело и решительно? Неужели непонятно, что это единственный путь к успеху?

Пусть подумают о себе. Мальборо одержит победу и станет самым могущественным человеком в Англии.

Анна откинулась на спинку кресла. Она очень устала.

— Хилл, — позвала она, — Хилл! А, ты здесь. Как всегда, рядом.

— Ваше величество, наверно, хочет, чтобы я приготовила чай.

— Буду довольна.

Королева погладила сидящую у нее на коленях собачку. Жизнь, еще недавно протекавшая так приятно, стала очень трудной. Люди любили ее за возрождение обычая лечить наложением руки и, конечно же, за «Дар». Однако войны всегда вызывают недовольство правителями, а смелость мистера Фримена в Англии не оценили. Из Франции стали приходить тревожные новости.

Появление Хилл с чаем подействовало на нее успокаивающе.

— Ваше величество, кажется, обеспокоены, — сказала Эбигейл.

— Да, Хилл. Не представляю, что будет с войсками.

— Вы не думаете, что под командованием герцога им ничего не грозит?

Девушка старалась не выдать голосом беспокойства. В последнее время она часто говорила с Мэшемом о нарастающем недовольстве Джоном Мальборо.

— Надеюсь, Хилл. И молюсь об этом.

— Ваше величество, вы полностью доверяете герцогу?

— Да, Хилл. Но правительство, судя по всему,

гневается на него. Раздаются требования привлечь его к суду.

— Мадам, до этого наверняка не дойдет.

— Конечно. Герцог добьется успеха. Непременно. Но французы, судя по всему, настроены весьма решительно. Тут мне пришла депеша.

Эбигейл слегка затрепетала. Депеша. Вот уже до чего дошло. Королева хочет показать ей депешу!

— Французский король устроил пиршество, Хилл, в Марли на Сене, в честь моего единокровного брата и его матери. Он называет их королем и королевой Англии.

— Не может быть, мадам.

— Возьми, прочти. Читай вслух.

«Это был великолепный пир, — стала читать Эбигейл, — с новыми фарфоровыми и хрустальными сервизами, на столах из белого мрамора. Когда стемнело, барабаны, трубы, цимбалы и гобои возвестили, что скоро начнется фейерверк. А после ужина король и королева Англии вернулись в Сен-Жермен».

— Король и королева Англии! — повторила Анна. — Это оскорбление, Хилл… в мой адрес.

— Мадам, но ведь так считает только французский король.

— А Мальборо с войсками находится в Германии. О Господи, надеюсь, он добьется успеха, а то правительство на него очень гневается. Право, Хилл, я не знаю, что делать.

— Надо молиться, мадам.

Молиться! Славное, доброе, благочестивое создание. Отрадно, что она рядом.

Весь тот жаркий август Анна провела в Виндзоре, а Сара в Лондоне. «Напряженность слишком велика, — говорила себе герцогиня, — чтобы еще выслушивать глупости Анны. Лучше находиться вдали друг от друга. Эбигейл Хилл сделает все необходимое».

Она с нетерпением ждала вестей от Джона. Иногда даже корила себя за то, что была так жестока с ним перед разлукой. Теперь же, когда враги готовились растерзать его, она хотела, чтобы весь мир, но прежде всего Джон, знали: она готова защищать мужа, не щадя собственной жизни.

Что происходит на континенте? Каждый день появляются новые слухи. От Годолфина помощи ждать не приходится. «Бесхребетный дурак! — думала Сара. — Говорят, Джон нарушил указания. Чьи? Тех, кто не представляет, что такое война? Тех, кто сидит в Лондоне и учит величайшего на свете генерала, как вести войну? Эти люди ждут поражения! Они надеются на поражение, им все равно, повлечет оно за собой крах их страны или нет. Лишь бы повлекло крах Джона Черчилла, герцога Мальборо».

Время от времени приходили письма. Сара знала, что на каждое полученное письмо приходятся по два, а то и больше пропавших. Джон вел войска по Германии, писал, что погода то слишком жаркая, то, что еще хуже, дождливая. По тону писем она догадывалась, что ему часто бывает не по себе, и мечтала оказаться рядом, подбодрить его.

Наступило двадцать первое августа; новостей не было уже давно, напряженность нарастала. При каждом стуке в дверь Сара страшилась, что ей принесут дурные вести. Нервничала. Чтобы отвести душу, набрасывалась на слуг и членов семьи, попавшихся ей на глаза.