Любимые враги
Шрифт:
Семен потряс головой, надеясь, что после такой процедуры разбуженный стрессом голос исчезнет, и с неохотой произнес:
– Уважаемая Златка, ради такой раскрасавицы, как Вы, кого угодно сыграю. Да хоть собаку. Но только не Сатану.
– Почему?
– удивилась Златка.
– Личные причины, - тут Семен замялся, понимая, что если он начнет рассказывать о голосе в своей голове, то станет посмешищем всей "Апельсиновки".
– Да и вообще, Златка, актер из меня никудышний. Я даже толком и соврать-то не смогу - обязательно засыплюсь.
– Почему именно он?!
– Златка недоуменно взметнула левую бровью.
– У него лицо подходящее - злодейское.
Златка снисходительно улыбнулась. Мол, куда ты денешься, Семен, от моего-то обаяния - и собаку сыграешь, и кошку, и демона, если понадобится, а Чинюков мне совсем для других ролей надобен.
ГЛАВА 2. КАКОЙ ЗАБОТЛИВЫЙ
1
Вечерело. С джунглей повеяло сыростью.
После репетиции Семен вместе со Златкой спускался по ведущей из дома культуры на окруженную клумбами площадь лестнице, чьи ступени были декорированы под красный гранит.
Семен держал под руку Златку и, счастливо улыбаясь, слушал ее речь, почти не вдумываясь в содержание оной.
Большая часть внимания сержанта уходила на то, чтобы не поддаться силе изумрудных глаз Златки, в которых смешинки танцевали столь затейливый танец, что он действовал на сержанта гипнотически: его ноги подкашивались, а в сознании клубился плотный туман, в котором мысли путались и терялись.
– Сеня, вживаясь в роль, ты становишься намного больше героем, чем он, - вещала Златка.
– Калигула, Чингисхан, Иван Грозный, Гитлер со Сталиным и прочие кровавые маньяки - это люди с шаблоном мышления. А актер может разрушить этот шаблон, найти в злодее добро и сострадание.
– А Дух Зла?
– спросил Семен.
– Он тоже действует по заложенному в него алгоритму. И актер может почувствовать себя не только великим злодеем, вжившись в роль Мефистофеля, но и, наоборот, самым добрым существом на земле, вводящим людей в грех исключительно в силу непреодолимых обстоятельств и страдающим от такого положения вещей.
– Прямо психотерапия какая-то, - заметил Семен.
– Так оно и есть, - кивнула Златка.
– Имеется немало систем лечения неврозов с помощью театральной психотехники.
– И что теперь мне нужно сделать?
– Для начала выучить текст. Через неделю - генеральная репетиция.
– Ладно, выучу и сыграю этого Мефистофеля, будь он хоть трижды Сатана. Только, боюсь, у меня плохо получится, ведь...
Вдруг сзади раздались быстрые шаги.
Семен и Златка обернулись. И увидели Чинюкова, сверлившего возмущенным взглядом руку Семена, о которую опиралась Златка.
Заметив это, Златка рассмеялась и сказала:
–
– На дуэль нет, а на турнир по трехмерным шахматам, да, - не растерялся Чинюков, понимая, каким глупым ревнивцем выглядит в складывающимся любовном треугольнике.
– На фига он мне сдался, твой турнир?
– спросил Семен, кипя от злости на наглого соперника.
От хлынувшего в кровь Семена адреналина пробудился Сатана. Семену даже показалось, будто он услышал, как Князь Тьмы сладко зевнул и что-то пробормотал спросонок.
– Девушки не любят тупых, Сеня, - изрек Чинюков.
– Иначе бы эволюция человечества пошла бы совсем другим путем.
"Какая прелесть!
– восхитился Сатана.
– Настоящий театр, оказывается, начинается не с вешалки, а по выходу из него. Герой-любовник, героиня-любовница и приехавший вечерней лошадью из Толедо злодей-бретер, решивший разлучить два любящие сердца, вызвав героя на сверхподлую дуэль, дабы его там коварно укокошить".
"Почему на сверхподлую?" - насторожился Семен.
"Сеня, твой противник в борьбе за сердце прелестной дамы наверняка разбирается в трехмерных шахматах, - предположил Сатана.
– А ты в них силен?"
"Не силен даже в простых, - признался Семен.
– Но от помощи отказываюсь. Чай и сам не дурак. Поучу учебники, с компом посражаюсь..."
"Ну ты и сказанул!
– Сатана расхохотался и передразнил: - "Поучу учебники, с компом посражаюсь..." Сеня, с твоей непосредственностью тебе надо в цирке клоуном работать. Жаль, что такой талант пропадает на хозработах, половина из которых не только не нужна, а вредна для станции. Ты самый яркий представитель человечества - наивного, глупого, но до ужаса самоуверенного".
– Слушай, - прошептал Семен на ухо Златке, - если я пошлю этого индюка куда подальше, то упаду в твоих глазах?
– Нет, - фыркнула Златка и смешинки в ее глазах затанцевали еще более весело, быстро и виртуозно.
– Но и Чинюков в них тоже не упадет при этом.
Семен повернулся к сопернику и сказал, снисходительно махнув рукой в сторону ненавистного вертопраха Чинюкова:
– Ладно, я поучаствую в ваших играх.
– Ловлю на слове, - довольно усмехнулся Чинюков.
2
Семен, Дуньджуй, Передойцев и Дэкоста спрыгнули с подножки воздушного катера на землю. И направились к модулю руководителя "Раскопок-1".
– Вот они - все сокровища кобонков, - с пафосом в голосе произнес Дэкоста, кивая на дюны, где бригады роботов самых разных конструкций вела расчистку территорий, где были скрыты под песком древние сооружения.
– А мне говорили, что там, внизу, одна ржавчина да бетон, - не согласился Дуньджуй.
– Иногда мины попадаются и ловушки.
– Такие разговоры, как пить дать, для отвода глаз, - объяснил Дэкоста, лукаво подмигивая Передойцеву и Семену.