Любимые забавы папы Карло
Шрифт:
Глава 1
Даже если слегка подуть в морду своей любимой собаке, она ужасно разозлится и начнет демонстрировать крайнее неудовольствие, но стоит тому же псу залезть в машину, как он моментально высунет нос в окно, подставив его под струю встречного воздуха. Вы можете объяснить, почему четвероногий друг так ведет себя? Я нет. Хотя на свете есть много вещей, которые лично мне кажутся необъяснимыми. Ну, например, с какой стати мой муж Олег Куприн терпеть не может Киру Нифонтову? Кирка совсем даже не глупа, вполне
– Слышь, помоги, у меня номера с тачки сняли.
Олег уже устал объяснять народу, что не имеет никакого отношения к владельцам резиновых жезлов и машин с бело-синими полосами, ну не является он сотрудником ГАИ. Да и к военкомату он тоже не имеет отношения! Еще Олегу не надо звонить с криком: «Мы горим!» – для таких ситуаций существует хорошо всем знакомый номер «01». Навряд ли Куприн сумеет отыскать пропавшую кошку, и наказать соседа-пьяницу он не вправе, это работа участкового инспектора. Но никакие доводы разума на наших знакомых не действуют, поэтому, оказавшись в любой нештатной ситуации, они моментально хватаются за телефон и кричат:
– Куприн! На помощь! Скорей!
Олег человек добрый, дружба для него понятие круглосуточное, поэтому он, вздыхая и чертыхаясь, едет в ГАИ или военкомат, вызывает пожарную команду и связывается с районным отделением милиции.
Так вот, Кирка Нифонтова никогда не обращалась к Олегу. Она ни разу не обременила его даже самой крохотной просьбишкой. И вот поди же ты! При виде Оли Скобцевой, пришедшей в очередной раз с мольбой выручить ее сына-оболтуса из «обезьянника», в который милый мальчик по чистой случайности попадает в пятый раз за месяц, Куприн тут же распахивает холодильник и гудит:
– Садись, Олька, не рыдай. Сейчас мы с тобой водочки хряпнем, селедочкой закусим, вот жизнь и наладится.
Но стоит Олегу увидеть лучезарно улыбающуюся Киру, которая принесла ему в подарок собственноручно связанный шарф, как он, вежливо буркнув «спасибо», сразу убегает прочь. Именно сегодня, в субботу, в семь часов вечера, у него обнаруживаются срочные дела невероятной важности, о которых он забыл.
Я же остаюсь в глубоком недоумении. На мой взгляд, следовало стремглав уноситься от вечно рыдающей Оли Скобцевой, а Кирке Нифонтовой предложить водки с селедкой.
Вот и сегодня, едва увидев Киру, Олег мигом заявил:
– Черт! Надо на работу съездить.
– У тебя выходной, – быстро напомнила я.
Куприн моргнул раз, другой, третий. Видно, ему в голову никак не приходил нужный предлог для срочной ретировки из дома.
– Садись, – сурово сказала я, – чаю попьем, вон Кира опять твое любимое суфле принесла.
– Э-э-э, – протянул мой майор, – да… но… ну… в общем, мне худеть пора.
– Ты замечательно выглядишь, – не упустила случая сделать комплимент
– Живот торчит, – влезла я.
– Это комок нервов, а не пузо, – улыбнулась всегда защищающая Куприна Нифонтова.
Думаете, Олег с благодарностью посмотрел на нее? Отнюдь! Мой муж плюхнулся на стул и уставился в окно. Поведение Куприна было просто неприличным. Уж не знаю, что подумала Кирка, но она, даже не моргнув глазом, принялась щебетать о своих новостях. Лично мне Кира напоминает некую смесь певицы Верки Сердючки и моей любимой радиостанции, она постоянно повторяет:
– Все будет хорошо, я точно знаю, все будет хорошо.
Вот и сейчас от нее исходили лишь положительные эмоции. На даче в подвале прорвало трубу, но это очень кстати, потому что теперь хозяева знают, что менять. Домработница Киры невесть где летом подцепила грипп и не является уже две недели на службу, но это очень здорово, потому что раковые клетки погибают при высокой температуре; значит, Нюся в ближайшие пять лет может не бояться никаких опухолей.
Чем больше щебетала Кира, тем мрачнее делался Олег. Я уже решила на всякий случай пнуть муженька под столом ногой, но тут на кухню вошла Томочка и спросила:
– Никто мои ключи не видел?
– А зачем они тебе? – вдруг оживился Олег.
– Я на рынок собралась.
– Ты же мигренью мучаешься, – Куприн проявил несвойственную ему внимательность.
Томуся вяло улыбнулась:
– Мне уже легче.
Наверное, я должна была воскликнуть: «Что за ерунда! Нельзя с головной болью за харчами шастать, сейчас сама сгоняю».
Но в присутствии Киры этого не скажешь, подруга пришла в гости, и ей надо оказать внимание.
– Знаешь, – протянул Олег, – пиши список, я сам схожу на оптушку.
– Ты? – вытаращилась Тамарочка.
– Да. А что тут удивительного?
Я кашлянула. Совершенно ничего, кроме того, что Куприн до зубовного скрежета ненавидит любые магазины, кроме тех, где торгуют запчастями для автомобилей и рыболовными снастями. Надо же, до какой степени он терпеть не может несчастную Нифонтову, раз готов удрать из дома за едой.
Тамарочка, очевидно, была удивлена не меньше.
– Ну, – промямлила она, – спасибо.
– Вот бумага, – засуетился Олег, – и ручка, составь список, напиши подробно, я никакого самовольства не допущу, буду действовать по твоей указке.
Томуся села за стол и принялась выводить ровные строчки: «1. Килограмм сахара. 2. Пакет гречки. 3. Вилок простой капусты. 4. Цветной. 5. Десяток яиц. 6. Килограмм муки. 7. Батон белого хлеба. 8. Средство для мытья посуды. 9. Пакет молока. 10. Газета „Ух“».
– Последнее, конечно, несъедобно, – усмехнулась подруга, – но я люблю читать это издание перед сном. Жуткие глупости пишут, феерические сплетни, лежу и веселюсь.
– Никто тебя не осуждает, – отозвался повеселевший Олег, – на то она и газета, чтоб ее покупать. Ну я побежал, покедова. Скоро не ждите, список большой, часа три потрачу.