Любимые женщины лорда Фэлтона

Это был не первый бал в моей жизни. Начиная с семнадцати лет, я успела побывать на множестве подобных приемов, но именно сегодня смогла понять ощутимую разницу между балом в провинции и столичным раутом в разгар ярмарки невест; когда молодые леди на выданье, сверкая драгоценными украшениями и улыбками, в дорогих, нарядных платьях, безупречно воспитанные и скромные, в сопровождении родителей, ищут свою судьбу среди молодых холостяков высшего света, а не просто проводят приятно время в общении и танцах.

Особняк, в котором состоялось

торжество, принадлежал малознакомой мне леди Милтон, и поражал своими нескромными размерами и вычурной изысканностью. Подстать ему была и хозяйка дома, статная, улыбчивая леди с длинным лицом и, несоответствующим легкой улыбке, проницательным взглядом, которым она то и дело одаривала молодых людей, находившихся в ее доме.

Насколько я узнала от Пенелопы, дочери своих новых опекунов, леди Милтон давно пыталась выдать замуж единственную дочь, девицу весьма болезненного вида и уже давно перешагнувшую возраст дебютантки. Несмотря на значительное приданное, желающих соединить судьбу с молодой леди Милтон отчего-то не находилось, но ее мать не теряла надежду и, сезон за сезоном, приезжала в столичный дом и открывала его для гостей.

– Агата! – прозвучавший рядом голос привлек мое внимание. Повернувшись, вздохнула, увидев Персиваля Уитни, сына моих опекунов, молодого мужчину, статного и привлекательного на вид, но с непонятным взглядом, который меня насторожил с момента приезда в город. Было в нем нечто отталкивающее, несмотря на изящные манеры и довольно красивую внешность.

Молодой человек был высок ростом, обладал густыми вьющимися волосами, отливавшими рыжиной, и правильными чертами лица.

– Я взял на себя смелость принести нам игристое вино, - проговорил Перси и протянув мне бокал встал рядом, пригубив свой. – Попробуйте, Агата. Вам непременно понравится. У леди Милтон всегда отличные вина и кухня.

– Благодарю, - кивнула в ответ и попробовала вино.

Оно, действительно, оказалось недурно. Не то, чтобы я знала толк в винах. Пила редко и сегодняшний вечер был просто исключением, возможно, потому что мне в какой-то степени хотелось снять напряжение и толику волнения от необычайного количества незнакомых людей, заполнявших зал.

– Как я рад, что сегодня имею честь сопровождать вас на светский раут, - продолжил Персиваль. – Если желаете, я могу рассказать вам почти о каждом, кто находится в данном собрании, - добавил он и подтвердил свои слова уверенной улыбкой.

– Боюсь, не имею особого интереса, - ответила я и не солгала. Да, Уитни вывели меня в свет, но я не собиралась искать себе мужа. Да и зачем, если всего через год стану самостоятельной леди, у которой будет все, чего она только пожелает! Мне уже двадцать лет. Еще год и я буду совершеннолетней и независимой, заеду в свой дом и заживу так, как нравится только мне. Благо родители, да хранят добрые боги их светлые души, оставили мне достаточное состояние, к которому присоединились деньги опекуна не имевшему прямых наследников и пожелавшему оставить все имущество мне, своей крестнице.

Тогда я уже сама стану решать, что буду делать и за кого пойду замуж, если, конечно, решусь на этот шаг. По крайней мере, брак пока в мои планы не входил.

И что бы мне ни твердила леди Уитни, я стояла на своем, понимая, что имею право это делать.

– Возможно, вы желаете потанцевать? – не унимался Персиваль. – Все юные леди просто обожают танцы и, уверен, вы не исключение, дорогая Агата.

Это его «дорогая Агата» прозвучало несколько фривольно, и я лишь покачала головой, оставаясь на месте с недопитым бокалом вина в руке. Танцевать хотелось, но почему-то не с ним.

Персиваль хотел было сказать что-то еще, но положение спасла Пенелопа, подошедшая к нам с неизменной улыбкой на полных губах и в сопровождении двух очаровательных леди ее возраста.

– О, Агата! – проговорила она весело. – Мои подруги, мисс Уильямс и мисс Элвис, хотели бы познакомиться с тобой. Я и решила, почему нет? Ты же не против?

Я против не была, потому что новые знакомые спасали меня от внимания Персиваля, а условности между женщинами были ничтожны.

Пенни и ее подруги тут же окружили меня, оттеснив прочь Персиваля, который явно не был доволен таким положением дел. Я же, напротив, смогла выдохнуть свободно. Относительно молодого лорда Уитни у меня было странное предчувствие, будто он ухаживает за мной с определенными намерениями, а не потому, что желает просто быть любезным.

Девушки некоторое время засыпали меня вопросами о том, как живется в провинции и сколько раутов я посещала в месяц, были ли там достойные женихи, а затем, как-то незаметно, разговор перетек на обсуждение присутствовавших в зале молодых и свободных джентльменов. Кажется, этих девчонок волновали только разговоры о романтике и симпатиях. Но все лучше, чем внимание Персиваля.

– Лорд Грэмстон снова ухаживает за Глэдис Догэрти, - проговорила хорошенькая мисс Элвис, бросая взгляд на молодую пару, стоявшую неподалеку от нас подле высокой колонны. – И она, кажется, не прочь принимать его внимание!

– Почему нет! Грэмстон отличная партия, - тут же ответила Пенелопа.

– Но он же намного старше ее, – тихо возмутилась мисс Уильямс. – Ему скоро сорок!

– Зато у него приличный годовой доход и большой дом с двумя дюжинами слуг. А еще у него отличная конюшня и жеребцы, которые уже второй год берут главные призы на летних скачках, - парировала молодая леди Уитни.

– Ты говоришь так, потому что ухаживает он не за тобой. Сама бы вряд ли согласилась принять его руку и сердце, - хихикнула мисс Элвис.

– Для меня важен не возраст супруга, а его положение в обществе и статус, - важно ответила Пенни. – Матушка всегда учила меня, что в жизни важны не чувства. Они быстро проходят. А вот положение в обществе – истинно значимый пункт для любой женщины.

Девушки переглянулись, и вдруг мисс Элвис округлила глаза, проговорив:

– О, на бал пожаловал сам лорд Фэлтон! Вы только взгляните!

Подруги странным образом оживились и на какое-то время замолчали, обратив свое внимание на мужчину, который только сейчас вошел в зал в сопровождении двух красивых женщин. Он вел обеих под руки и мне хватило одного взгляда, чтобы понять – это его мать и, наверняка, сестра. Слишком уж эти трое были похожи.