Любимых не отпускают
Шрифт:
— Значит, не сейчас? — Уголки пухлых детских губ опускаются вниз.
— Через неделю. — Рауде целует дочку в лоб. — Вот увидишь, это мало. Всего… — Он загибает пальцы. — Один день, второй, третий… и седьмой.
— Нет! Много! — Качает головой Вика. — Почти столько, сколько тебя не было в прошлый раз.
Вроде бы дочка не говорит ничего особенного… Моя малышка еще плохо разбирается во времени, неделя для нее — вечность. И все равно… эта фраза цепляет за живое. Отзывается на сердце будто какое-то пророчество.
—
— И маминого!
— Конечно! Как без мамы?
Рауде улыбается. Вокруг глаз собираются тонкие лучики-морщинки, а глаза так блестят, что не могу отвести от него взгляд.
— А еще ты обещал мне новую горку… — Моя маленькая манипуляторша обхватывает Лео за шею.
— У нас впереди много дел. — Голос Рауде хрипнет. — Ты научишь меня плести косы твоим куклам, завязывать бантики, кататься на горке и готовить печенье из песка.
— Пап! — Вика отстраняется. — Не печенье, а пироги!
— Точно. Самые вкусные пироги в мире.
— И мы снова будем жить вместе каждый день?
— Только вместе! Пока ты не повзрослеешь и не решишь жить отдельно от родителей.
— Я заберу тебя с собой. Не хочу отдельно. — Решительно кивает дочка, и с детского лица наконец стирается тревога.
Счастливая за Вику, я мгновенно забываю свою глупую мысль о пророчестве.
Под присмотром целой команды охранников Лео отвозит нашу женскую сборную в аэропорт. Проходит вместе с нами таможенный контроль. И лично застегивает на каждой ремень безопасности в маленьком частном самолете.
Когда пилот объявляет о скором взлете, я с трудом сдерживаюсь от попытки остановить своего бесстрашного мужчину. Переносица вспыхивает огнем, ладони вздрагивают. И только искренний детский восторг от такого сервиса не дает скатиться в позабытую тоску.
— Твой папа скоро будет с нами, — говорю я скорее себе, чем Вике.
— Еще он научит меня играть на пианино, — задумчиво произносит дочка и тут же с энтузиазмом начинает придумывать новые задания для Рауде.
Следом за роялем идет велосипед. Потом поездка в Диснейленд. После катание на лошадях. И к середине полета — большой домик для кукол.
Представляя, как Лео усадит Вику за свой дорогущий рояль или как купит первый велосипед, я весело переглядываюсь с Мариной.
Мы вместе то плюем через левое плечо, то ищем дерево, по которому можно постучать три раза. А когда приземляемся, уже и не помним, почему так боялись этой поездки.
Предоставив чемоданы охране, я за руку с Викой иду по светлому коридору аэропорта. Жмурюсь от яркого солнца Паланги. И лишь увидев заплаканное лицо встречающей нас Арины Милославской, понимаю, что впереди снова беда.
— Что-то с Лео? — Беру ее за плечи.
— Да… — Арина смахивает со щек блестящие капли и прикладывает ладонь к губам.
—
Поняв, что от Арины ничего не добиться, я достаю их сумочки телефон и пытаюсь подключиться к интернету.
— Его ар-рес-товали, — запинаясь, признается Милославская.
— Что?
Пошатываюсь.
— Задержали. С наручниками…
— Когда? — Не верю ушам.
— Час назад. — Она вымучено улыбается Вике и тут же отводит взгляд.
— Но… Все было хорошо.
Мозг отказывается воспринимать информацию. Лео обещал, что заберет нас через неделю. Он клялся! Мне и дочке!
— А теперь… — Арина задирает голову вверх и, глотая слезы, шепчет: — Нет.
Глава 47. Триггеры
Ева
Следующие сутки похожи на дурной сон.
У меня не получается связаться с Лео. Все наши общие знакомые отказываются разговаривать. А в новостной ленте какой-то ужас.
— Там, за забором уже целая толпа репортеров! Слетелись стервятники! Тебя ждут, — зло фыркает Милославская.
— Охрана вроде бы справляется, — кошусь в окно.
— Леонас с вами таких мордоворотов прислал, каким эта толпа так… размяться.
— Надеюсь, не придется.
Беру в руки мобильный. На нем ни одного пропущенного звонка от Лео. Ни одного сообщения. Проклятая стабильность.
— Такое ощущение, что они узнали об аресте еще до того, как на Леонаса надели наручники. — Милославская грозит кому-то кулаком.
— Эти всегда все знают! — Я открываю на экране очередную статью о Рауде и с трудом сдерживаю стон.
— Чаще всего ложь.
— Или то, что сами и сочинили.
Пробегаюсь взглядом по строчкам. Ничего нового. Все та же грязь.
— У многих зуб на Леонаса, — глянув на мой экран, цедит Арина. — Все эти звезды, которым он отказал. Владельцы клубов. Другие продюсеры… Каждый из них давно мечтал бросить в Рауде камень. А тут такая возможность.
— «Причинение тяжких телесных повреждений… — Вслух читаю последний абзац. — … наказание в виде лишения свободы на срок до восьми лет».
— Даже если докажут, что Леонас невиновен, для всех он останется преступником, — Милославская будто на своей волне.
— «В настоящий момент потерпевший находится в психиатрической больнице. И вероятнее всего проведет там все оставшиеся годы». — От последних слов я вздрагиваю.
— И ведь никого не волнует, сколько из этих музыкантов оказывается в психушке. Алкоголь, наркотики, оргии, бесконечные проститутки… Им прощают все. А стоит тронуть кого-нибудь пальцем, мгновенно становишься виноватым во всех последствиях «счастливой» жизни своей жертвы, — расхаживая по холлу продюсерского центра, продолжает рассуждать Арина.