Любимых не отпускают
Шрифт:
В руках у нее пакет с моими вещами. Под мышкой папка.
— Доктор сказал, чтобы вы берегли себя. — Она кладет передо мной папку. Достает из нее заключение и две страницы с рекомендациями.
— Я буду беречь! Обещаю!
Переодеваюсь так же быстро, как обычно делаю это во время концертов.
— Если вы готовы, то пойдемте. Я попросила своего парня. Он таксист, и сейчас ждет возле черного входа. Томас отвезет вас, куда скажете.
Девушка расцветает в такой счастливой улыбке, словно это не она
— Даже не знаю, как вас благодарить! — Обнимаю свою чудесную медсестру.
— Шутите, это вам спасибо, — смущается она. — Томас потом будет всем рассказывать, что возил саму Еву Лаврентьеву! Клиенты в очередь выстроятся.
— Я очень надеюсь.
— Так и будет! Вас здесь очень любят.
Она ловко подхватывает сумку с остальными моими вещами. Помогает мне замотать шарф. И мы вместе идем длинными коридорами в сторону черного входа.
На яхте мне так хорошо, будто вернулась в родной дом.
Юрист, к счастью, уже забрал все свои документы. Служба доставки исправно принесла очередной ужин. А спустя десять минут после моего возвращения Марина привозит Вику.
Стараниями няни моя девочка уже отошла от утреннего стресса. Попрощавшись с няней, она весело рассказывает мне о фокусниках, которых они встретили в торговом центре, и о рыбках, которых показал ей местный сторож.
Я слушаю, не перебивая. Лечу свою душу этим простым детским рассказом. И тихонько трогаю живот.
Словно договорились, о Леонасе мы не произносим ни слова. Он табу! Но когда я укладываю Вику спать, она берет за руку и просит остаться.
— Мама, боюсь, — произносит моя смелая девочка.
Я, конечно же, догадываюсь, чего именно она боится, потому не задаю ни одного вопроса. Вместо этого беру в соседней каюте еще одну подушку и устраиваюсь рядом с дочкой.
Ночь по ощущениям тянется вечность. Обнимая Вику, я смотрю в иллюминатор на узкую дорожку вдоль пирса. Считаю фонари. Запрещаю себе думать о всяких: «а вдруг», «что если» и «как я буду без».
Раз за разом пою колыбельную моей беспокойной девочке. И как праздника жду рассвета.
Час.
Два.
Три…
К двум ночи от бессонницы начинает раскалываться голова.
К трем ноет уже все тело. А судя по крикам и фотовспышкам, пресса выяснила, где я прячусь, и берет штурмом марину.
По-хорошему можно закрыть все иллюминаторы и дождаться утра. Сторож не пустит никого на нашу яхту, а если понадобится — вызовет полицию.
Но я решаю не надеяться на удачу и осторожно выбираюсь из каюты.
Будто смогу с одного взгляда разобраться в устройстве яхты, я принимаюсь изучать штурвал и рычаги. Отчаянно пытаюсь вспомнить, как именно Лео выводил эту красавицу в море пять лет назад. А затем, смирившись со своей безнадежностью, звоню сторожу.
Поначалу
В отчаянии я даже вспоминаю несколько слов на литовском языке. Однако старик очень быстро успокаивает:
— Я найду вам хорошего шкипера. Подождите несколько минут. Скоро будет.
Обрадованная ответом, я и не задумываюсь, почему он без единого вопроса согласился помочь и где среди ночи найдет для меня моряка.
Уставшая и вымотанная за долгие сутки я вообще ни о чем не думаю.
Но когда с верхней палубы доносятся чьи-то тихие уверенные шаги, не медля, забыв обо всем на свете, лечу навстречу.
Глава 60. Незнакомец
Ева
Слезы наворачиваются на глаза еще до того, как я выбегаю на палубу.
Сознание взрывается от радости и облегчения. А босые ноги совсем не чувствуют холода.
Я была права, когда вокруг все лгали.
Я верила, хотя не было ни одной причины…
— Лео!
Сквозь пелену слез вижу любимое лицо. И в тот же момент сильные руки подхватывают меня в воздух.
— Ева…
Он утыкается лбом в мой висок и с шумом выдыхает.
— Я знала, что ты жив. Я говорила им, но мне не верили.
Целую его в колючую щеку, в подбородок, в краешек губ.
Реву.
Смеюсь.
Смахиваю слезы и снова целую, куда только могу дотянуться.
— Я не хотел тебя пугать. Клянусь. Если бы можно было как-то предупредить…
Закрываю его рот ладонью.
— Ты обещал вернуться! Ты дал мне слово. Я поверила.
— За что ты мне такая досталась?..
Лео прижимает меня еще ближе. Вжимает в свое тело с такой силой, что кажется ребра вот-вот треснут.
— Мой Лео… — Скольжу указательным пальцем по носу, по губам, по подбородку. Любуюсь в свете луны его красивым профилем. И вою еще сильнее.
Реву как последняя плакса!
Громко, навзрыд.
Не задумываясь, насколько это некрасиво. Не боясь, что дочка может услышать и проснуться.
Во мне словно бездонный колодец открывается. С соленым счастьем и гулкой радостью.
Прямой портал в Марианскую впадину.
— Ну все, ну все, родная. Ты сейчас поднимешь уровень воды в Балтике.
Лео начинает укачивать меня на своих руках. Точно так же он несколько дней назад качал Вику.
Его фирменное успокаивающее укачивание. Дочка заснула от него за пару минут. А я сейчас…
— Я тебя больше никуда не отпущу! — шепчу, глотая слезы. — Если понадобится, попрошу у полиции наручники и пристегну к этой яхте!