Любимый (м)учитель
Шрифт:
От звонка в дверь они вздрогнули и переглянулись.
— Я сама, — шепнула Роня.
Парни и мама-Ира даже не слышали, что кто-то пришёл.
А Вероника вытерла лицо подошла к двери и не глядя вглазок её распахнула.
Егор Иванович стоял на пороге в расстёгнутой куртке, совсем как на той фотографии. На Веронику он даже не посмотрел. Скинул ботинки и прошёл на кухню, где тут же раздались приветствия мамы-Ирины, голоса парней.
Рони будто и не существовало совсем.
Роня
Она закрыла дверь, стукнулась о неё лбом и пошла к себе, чтобы забиться там поглубже под одеяло и полежать пару суток не меньше.
Примечание:
Солнце жизни — светлый Феб!
Расскажи, любимый мой,
Из какой прекрасной сказки
Ты явился предо мной?
Ты звезда моих ночей,
Сын волшебных королей,
Мой принц мой принц!
"Как солнце прекрасен" — дуэт Флёр де Лис и Эсмеральды мюзикл "Нотр Дам де Пари"
=…рядом, но далеко, что не достать рукой!*
— Мам, тебе нужна новая куртка! — вздохнул Егор, глядя на одежду Ирины Васильевны. — Давай купим?
— А давай, без давай! Сама куплю, — фыркнула Ирина Васильевна.
Она не особенно любила гиперопеку сына.
С одной стороны — это здорово, воспитать заботливого и любящего ребёнка, а с другой он превратился в настоящего маньяка.
“Жену б ему!” — вздыхала про себя мама-Ирина, в надежде, что тогда сынок оставит её в покое и переключится на новую жертву.
— Мам, мне не сложно! Поехали завтра, после обеда?
— Не поехали! — отрезала Ирина Васильевна и стала активнее вытирать раковину, пока та не заблестела.
— Ну что ты вечно отказываешься? Я же знаю, что сама себе не купишь!
— Купишь — не купишь, твоя забота какая? Отстань, Егор! Иначе начну сейчас на мозги капать!
— Капай, — улыбнулся Егор Иванович, грозный препод, и сел за кухонный стол подперев щёку кулаком.
Пока его мама продолжала мельтешить перед глазами он сидел и наблюдал за этим, чувствуя, как расслабляется. Будто его освободили от важных дум и забрали немного ответственности, будто вот теперь можно и ножки вытянуть.
За стенкой привычно зашуршала музыка, Егор положил голову на стол, прижался щекой к столешнице и закрыл глаза.
День был тяжёлый, “мотательный”, а дома тихо и спокойно. За стенкой что-то мелодичное, трогательное, поют красиво — он и правда к этому привык. И почему-то подумалось… что музыка и раньше
Николай тоже хорош, подошёл к смежной с соседями стене и лёг, прижавшись к ней спиной.
— Коль, ты чего? — улыбнулась мама, подходя к собаке. — Лежанка вот, а ты на полу разлёгся.
— Мам, он не Коля.
— Ох, простите Николай, не соизволите ли лечь на лежанку? — и Ирина Васильевна почесала за неблагородным ухом пса.
— Ему так музыку слышнее, — не глядя подсказал Егор.
— Это Ронечка слушает?
— Понятия не имею о ком ты, — Егор вздохнул, ему будто по груди полоснули ножом, лежать тут расхотелось. — Я спать, лады? Ты полуночничать будешь?
— Да-а, сериальчики посмотрю… Иди, спокойной ночи!
— Не засиживайся, — Егор поцеловал мать в щёку и пошёл в комнату, а на пороге замер.
Когда и зачем он переставил кровать на другую сторону?
Хороший вопрос… И Николай вот теперь спит у этой стенки, как-то странно выходит. Ну да ладно.
А за стенкой, вот ровно в полуметре от Егора Вероника сделала чуть тише музыку, перевернулась на другой бок и закрыла глаза.
Какой же дурак, какой же он невыносимый, непроходимый идиот! А какая мама у него при всём при этом милая! И как так вышло… В квартиру ворвался, ни привета, ничего, даже не глянул, будто Роня таракан какой. Неужели нельзя казаться хоть немного вежливым?
Вероника устало вздохнула, а потом прижалась лбом и ладонью к стене. Прохлада остудила раскалившуюся, как от температуры, кожу.
А за стенкой, вот ровно в полуметре от Вероники, Егор сделал то же самое.
Звонок оповестил, что началась консультация. Пятой, чтоб её парой, а у Вероники репетиция, ей в концертный зал надо!
— Проходите, — Егор Иванович распахнул дверь в класс и вошёл туда первым.
Занял место за столом, и выжидающе посмотрел на Соболеву.
— Я… одна?
— А больше никто зачёты за три года не пересдаёт. Вы — уникальный экземпляр, — усмехнулся он, открывая ноутбук.
Роню прямо-таки трясло, когда представляла объём предполагаемой работы. Лучше нафиг бросить универ, ей богу, но декан настаивал, что ничего страшного, нужно потерпеть. И преподаватель в студии танцев, Олежка, будь он неладен, не затыкается про “СтудОсень” и ещё три супер-конкурса, где без Соболевой ну никак не обойтись.
— И… как… когда? — промямлила она и Егор даже поморщился.
— Говорите громче, мне вас не слышно, увы, — фыркнул он. — Итак, наверняка, вы не помните тем зачётов, которые получали “за так”, ещё до меня, верно? Первые два принимал другой преподаватель. Даже смешно… принимал, — Егор в ударе, просто острота за остротой. — Темы!