Любимый враг
Шрифт:
Постучала в дверь, но никто не ответил. Еще немного помялась на месте и вошла внутрь, прикрыв дверь. В комнате никого не было, что было странно. Обычно Лида не оставляла ее открытой, если уходила.
– Она решила на пасеку сгонять за медом? – про себя пробубнила и, увидев три монитора, находившихся рядом, не отказала себе в удовольствии заглянуть в них, чтобы узнать, чем она занимается.
Плюхнувшись на неудобный стул, улыбнулась, пока не увидела видеообзоры.
– А когда успели поставить
Неужели?
Обрадовавшись, я решила проверить камеры, чтобы узнать, кто нас закрыл. Только принялась мотать, как прозвучал писк, и я увидела всплывшее сообщение на экране.
«Спасибо за работу. Деньги перевели. Приятно с тобой работать, Призрак».
Призрак?
Как интересно.
Какие деньги?
Решила не заморачиваться и дальше принялась листать, оценивая хорошее качество камеры. Даже не представляла, что наша любимая Галина Петровна раскошелилась на такие вещи.
Мысли закончились, когда увидела Лидию, двигающуюся к подвалу через несколько секунд, как мы туда зашли.
Забыла, как дышать, уже без записи понимая, кто нас закрыл.
– Вот же ж… – пробормотала, своими глазами наблюдая, с каким хладнокровием движется мама Лида и закрывает нас. Она даже не стояла, сразу ушла.
Выходит, она закрыла нас в подвале, а потом пришла на помощь через сорок минут. Какая добрая! А я ее еще благодарила…
Неудивительно, что она не реагировала на азбуку Морзе.
– Тебя не учили в чужих вещах не шастать? – раздался голос Лидии позади, заставляя меня нахмуриться.
Медленно поднялась со стула. Развернулась и обиженно посмотрела на нее, обдумывая свои слова, Я боялась потерять любовь и заботу Лидии, поэтому не знала, как себя вести, хотя в груди все бушевало от негодования.
– Осуждаешь? – спросила она и закрыла дверь.
– Зачем? – спросила, желая знать. До меня не доходило. – Зачем ты это сделала?
– Как по-другому заставить вас успокоиться? Это ребячество мне надоело. Пора взрослеть.
– Серьезно? И ты решила нас оставить на сорок минут в ледяном подвале. А почему не на день? Можно и на трое суток. Мы бы точно успокоились, подхватив пневмонию.
– Я понимаю, что долго. Да, я забыла про время. Я не хотела так долго вас держать, но у меня появилось неотложное дело, – сказала она, поправляя короткие волосы.
Стало обидно. Очень обидно. Да что за черт?!
Но не могла все высказать. Не могла.
Меня хоть кто-то любил, заботился. И потерять это из-за своего вспыльчивого характера я не хотела. Ни за что!
Я просто пошла на выход, не желая больше разговаривать. И когда уже прошла мимо, она окликнула:
– Яна,
Остановилась, но не обернулась. Не могла. В моих глазах, как и на лице, бушевали агрессивные эмоции.
– Я хотела, чтобы вы подружились. Вы переходите границы.
– И чем же я перешла? – уточнила у нее. – Тем, что поставила ему новый пароль на телефон? Ничего страшного, разблокировала бы, когда перестал гадости про меня писать.
– Ты стала заходить под его учеткой! – возмущенно начала она. – Ты заблокировала три чата, взломав их. Ты кем себя возомнила?
– Они обсуждали, у кого какой размер груди. А еще… кто с кем спал или хотел перепихнуться.
– Тебя это не должно волновать. Я тебя не для этого учила. Ты должна вести себя достойно, чтобы из тебя получился хороший человек. Понимаешь? – воскликнула женщина и направилась к своему стулу.
– А чем я плоха? – спросила, уже обернувшись.
– Я уже не рада, что научила тебя всему. Ты перешла границы.
– Я… никогда не делаю гадости просто так, – не согласилась с ней и пошла следом.
– Ты выставила видео в сеть, – буркнула она и устало прижалась всем телом к спинке стула.
– Нет. Это не я.
– Но Громов уверяет…
Почти подлетела к ней и с обвинением выдала:
– Ты ведь можешь за несколько минут найти того, кто его выставил. Если я знаю, кто этот умник, то ты… тем более. Но ты видишь только плохое…
– Я не хочу, чтобы ты стала такой, как я, – вдруг закричала она и отвернулась, облокотившись на стол руками, опуская голову.
Осторожно потянулась рукой к ее плечу и, дотронувшись, спросила:
– А какая ты?
– Я… – она покачала головой и начала быстро говорить. Всегда так делала, когда нервничала. – Ты должна быть веселой, общительной и милой. Тебя должны все любить. Все! А ты что делаешь? Взяла и послала обличающее видео Елене. Я надеялась, что она тебя заберет к себе, а ты все испортила!
– Ты хотела, чтобы меня забрали? – еле слышно спросила, убирая руку, прижимая к своей груди. Я боялась ее ответа. Как же так? Ей плевать, где я буду?
Усиленно стала тереть пальцами лоб, сожалея, что зашла в спальню Лиды. Лучше бы ничего не знала.
– Да, потому что я скоро уеду… – донеслось до меня. – И я хотела, чтобы ты была под защитой.
Приблизилась почти вплотную к ней и проговорила:
– Я буду хорошей, только не уезжай. Пожалуйста.
– Я наследила… – в отчаянии призналась она, задрав голову к потолку, закрывая глаза. – Теперь у меня нет выхода.
– Наследила?
– Не придирайся к словам! – громко сказала она и поднялась со стула. – Просто ты зря натравила Елену на мужа. Вот зачем? Она ведь была бы тебе замечательной матерью.