Любишь кататься - умей и кувыркаться
Шрифт:
Я взглянула на часы, мирно тикавшие на подоконнике (как они там оказались, я не помнила), и вздохнула: столовая уже успела закрыться и нам оставалось только отправлять посланца в ближайшую таверну или ждать, что вернется Вита и покормит подневольных.
Шел уже шестой день с того момента, как мы повесили наши объявления, и пятый, как начался отбор актеров на две пустующие роли. Точнее – уже одну. Белого мага мы нашли. А вот с лосем дело обстояло сложнее.
Это мы беспокоились, что лоси объедят клумбу у таверны? Ха-ха-ха, нам бы хоть одно лосика привели.
– Данька, ты еще долго?
Кире надоело сидеть в одиночестве, и она начала проявлять обеспокоенность моим отсутствием.
– Уже иду! – крикнула я ей, глянула в темное окошко и потопала на работу.
Мануфактура продолжила свою работу.
Вита вернулась уставшая, но довольная и с едой. Последнему обстоятельству мы обрадовались больше, чем первым двум и даже не скрывали. Усмехнувшись себе под нос и обозвав нас «проглотами», кикимора сходила в душ, пока мы сервировали поляну на ковре, и вернулась, обретя второе дыхание.
Улыбка не сходила с ее губ, и мы затаили дыхание в ожидании новостей. Неужели будут хорошие новости? Кира сглотнула: еда слишком приятно пахла.
– Ешьте уже, – махнула Вита. Мы не заставили себя ждать.
– Что-то хорошее произошло? – осторожно спросила я, в перерывах между поеданием куриного шашлыка.
– Да. Все просто чудесно.
– И? – хором спросили мы с Кирой. Совместная работа сплачивала, позволяла лучше узнать друг дружку.
– У нас есть лось! – торжественно объявила кикимора.
Общежитие сотряслось от радостного смеха. Такого ликования у нас еще не было.
Уже чуть позже, когда от еды остались только приятные воспоминания и довольное мурлыканье желудка, мы задали другой важный вопрос:
– А кто теперь будет играть с нами?
– Увидите на репетиции, – усмехнулась Вита. – Но вы его знаете. Некоторые даже особенно хорошо.
Я помрачнела: намек, хотя чего уж тут, прямое указание предназначалось вероятнее всего мне. А кого я знаю особенно хорошего? Я задумалась, но так ни к чему и не пришла: кандидатов все же было больше одного.
Девушки тем временем перешли на деловые темы.
– Все готово?
– Еще нет, – с огорчением выдохнула Кира. – Может, присоединишься?
Вита прикусила губу, что-то планируя и просчитывая. Наконец, она согласно кивнула:
– У меня есть минут сорок, – сказала она нам. – Так что если хотите помощников, то вперед.
Втроем работа пошла веселее и, что было важнее, быстрее.
День перед экзаменом – самый страшный день в семестре. Страшный суд – не иначе. Час расплаты и раскаяния. Время, когда адепт вспоминает даже то, чего в жизни не знал.
У нас экзамены были еще далеки, но вот контрольные изрядно портили нервы, успокоить которые могли только хорошо припрятанные шпоры. И народ то и дело (дилетанты!) поглаживал
Мне после всего того, что пришлось пережить, шпоры были не нужны. Более того – смотреть на них тошно было. Судя по оговорке одного из братьев, это было нормальное состояние.
«К следующему году пройдет», – успокоили меня, а их самих передернуло от воспоминаний.
Вопрос, где они успели подвиснуть на шпорописательской деятельности, я предпочла опустить, чтобы не бередить ни их, ни свою рану. Кира также пребывала в состоянии легкой апатии и думать о чем-либо кроме подушке отказывалась. На пару к Гансу мы едва-едва ее выволокли, но девушка и норовила утопать обратно в объятия Морфея или же заснуть прямо тут.
– Заходим и рассаживаемся. Через одного, – дал свои указания Ганс, открыл аудиторию и поспешил посторониться, что не быть снесенным хлынувшей толпой адептов.
Началась битва за места, в которой мы решили не участвовать: потерь много – результат не очень. Да и нужна нам наша галерка сегодня? Пусть страждущие выдохнут с облегчением – она им все равно не поможет. Именно на галерке списывать сложнее всего, ведь в эту сторону будут направлены все поисковые чары преподавателя. А если и не чары – он лично будет следить, чтобы шпоры не покидали карманов и не попадались на глаза несчастным адептам.
Выждав, пока двери перестанут ломиться от потока озабоченных оценками, мы, поздоровавшись с Гансом, пошли к первому ряду. Здесь царила тишина, пустота и умиротворенность. Столь вакантные места оказались почти пусты: только на третьем ряду находился ближайший к нам адепт. Что показательно – он шпор не покупал. Профи. Такие только собственными работают.
Шум в аудитории стоял еще с четверть часа: кто-то вырывал листы из тетради, кто-то повторял про себя основные формулы, кто-то молился, а кто-то для успокоения выколупывал гвоздь из парты. В любом случае – все были заняты делом. Скучали только болотные, то есть не выспавшиеся мы. А все из-за некоторых…
Я обернулась к галерке, где сидела внешне совершенно спокойная эльфийка, ночью прибежавшая к нам и заказавшая комплект шпор по всем предметам для контрольных за тройную цену. Отказать братья не смогли, и мы всей компанией корпели над заказом.
– Итак, – Ганс прошел к своему столу, уселся, вытянул ноги, демонстрируя нам свои новые туфли, и с явным наслаждением объявил: – Начинаем работу.
Не было никаких эффектных пассов, заклятий или прочей мишуры – просто перед нами появились варианты. Судя по скорбным лицам адептов, у каждого был свой, и списать еще и у соседа возможности не было.
Я лениво глянула свой. Одна страничка, две, три, четыре, пять… Моему недоумению не было предела, когда я остановилась на двенадцатой. Вопросы имелись на каждой и. судя по нумерации, всего их было сто двадцать семь. Тотальный опрос, на каждый из вопросов меньше минуты. Да уж, куда тут списывать. Хорошо хоть варианты ответов были.