Любить, бояться, убивать
Шрифт:
А дядьки (оба в отцы ей годятся, если не в деды) не отстают:
– Ха! Муж! Хороший муж ночью одну не отпустит!
И лапы распускают – один за руку схватил, второй за плечо.
Единоборствами Оля не занималась сроду. Но будь она прежней – здоровой, сильной – оттолкнула бы, врезала по причинному месту и умчалась прочь, словно лань. А сейчас, на слабеньких ножках, куда убежишь?
Решительности, однако, у нее не убавилось. Завопила голосисто, на весь район:
– Помогите! Кошелек вырвали!
Рядом магазин с запчастями, полно мужиков, должны найтись рыцари.
Алкаши
– Ты че орешь! Какой кошелек?!
А второй рот ей затыкает вонючей, грязной лапой и шипит:
– Давай ее туда! Вон, в кусты!
Она решительно вонзила зубы в потную ладонь и закричала еще громче:
– Спасите! Они меня убьют!
Алкоголики, похоже, растерялись, и Оля уже решила, что спасена, но первый пьянчуга гаркнул на товарища:
– Не ссы!
Обхватил девушку за плечи и поволок – в темный угол, к гаражам. Она сопротивлялась, билась, лягалась – но сладить с двумя мужиками не могла.
И вдруг услышала знакомый голос:
– Оля, я здесь! Я полицию вызвал!
Напавшие ослабили хватку, и она завопила:
– Ярик! Ты с пацанами?
Почти уверена была: он не сообразит, как правильно ответить. Но аутист все сделал, как надо. Лихо свистнул, выкрикнул:
– Эй, мужики, сюда идти!
Алкаши окончательно утратили боевой пыл. Один забормотал:
– Да ладно, ты че! Мы шутили вообще!
Второй схватил приятеля за руку:
– Линяем!
Бросили Олю и растворились в темноте.
А она упала Ярику на руки и впервые – сама! – поцеловала его. Не дружески, не по обязанности. Благодарно, жарко. Почти с любовью.
– Пойдем. Отвести тебя домой, – сказал Ярик.
И Оля доверчиво позволила себя обнять.
Римма
Балерина паинькой сложила на коленях руки и жеманно произнесла:
– Не в моих принципах крутить одновременно с двумя мужчинами. Но вчера я была настолько благодарна Ярику! Хотела повести его к себе домой. Как минимум чаем напоить – в благодарность. А может, и что больше. Но дурачок – он и есть дурачок. Сам все испортил. И секса не получил, и к вам вот теперь тащиться пришлось.
Ольга снова умолкла, сделала загадочное лицо.
Паша поторопил:
– Что он сделал?
– Раскололся.
– В смысле? – не поняла я.
– Признался, что сам алкашей нанял. Чтоб они меня напугали, а он спас.
– Ярик об этом рассказал?
– Ну, не то, чтобы… Но когда шли к подъезду, вдруг говорит так важно: «Теперь я настоящий мужчина!» И тут я что-то заподозрила. Спрашиваю: «А не ты ли спектакль устроил?» Он, конечно, в отказ: «Оля, что ты! Как ты могла подумать? Зачем это мне?» – «Как зачем? Чтобы красиво спасти меня». Покраснел, горячится: «Я любить тебя! Я никогда не сделать тебе больно!» Но смутился, занервничал конкретно. С чего бы волноваться, если алкаши случайные?
Я дернула плечом:
– То есть он ни в чем не признавался?
– Нет, – неохотно подтвердила балерина. – Но все равно себя выдал.
– Не факт, – бросилась я на защиту парня. – Он мог банально обидеться, что ты его заподозрила. А то, что рядом оказался, – тоже неудивительно. Ярослав ведь часто за тобой
– Это раньше было, – отрезала Оля. – И я не возражала – жалко, что ли? Но когда с Ромой познакомилась, с Яриком сразу поговорила. Жестко. Пригрозила: вообще общаться с ним не буду, если хоть раз увижу, что за мной таскается. И он послушался. Больше я его не встречала. Ни разу за три недели. А тут вдруг удивительное совпадение: и алкаши пристали, и Ярослав тут как тут. Вы, что ли, не сыщики? Сами не знаете, что случайностей не бывает? Сто процентов: это он тех двоих подговорил. Денег им дал – они и рады стараться.
– Ладно. – Паша сделал мне знак: не спорь, мол. – Допустим. Иногда влюбленные мужчины устраивают подобные инсценировки. Но что вас так обидело? Ничего плохого вчера не случилось. Наоборот – главной героиней шоу стали.
Она взглянула обиженно:
– А если бы он не успел меня спасти? И те алкаши мне руку сломали?! Или изнасиловали?
Синичкин молчал.
Ольга легко сдалась:
– Ладно. Я не пострадала. Но если он и дальше меня преследовать будет? Я ведь вчера ему велела убираться. Но он просто так не ушел. На прощанье выдал: «Не будешь если моей – ничьей больше не будешь».
Паша с рассеянным видом смотрел в окно.
Ольга обернулась ко мне, горячо добавила:
– Римма, ну скажи ему! Если Ярик чего-то хочет – всегда добивается!
Я промолчала. А Ольга сердито выпалила:
– Ну что вы за бизнесмены?! Клиент пришел, а вам будто и заказа не надо?!
Она поправила растрепанную челку и почти обольстительно взглянула на Синичкина:
– Дадите мне скидку как давней клиентке?
– Скидку на что? – осторожно произнес Паша.
И милое личико Оли неожиданно исказилось злобой:
– Сделайте так, чтобы Ярослав отвязался от меня. Навсегда.
Принимать у Ольги заказ и брать аванс мы с Пашей категорически отказались. Но когда обиженная посетительница удалилась, Синичкин неожиданно произнес:
– Римма. Съезди на всякий случай к Ярику.
Я округлила глаза:
– Думаешь, он причастен?!
– А вдруг? Жаль, если парень в беду попадет. Мы и так много горя их семье причинили [4] .
– Брось. Не Ярик это. Даже самый последний алкаш не возьмет заказ у аутиста, – хмыкнула я.
4
Подробнее об этом читайте в романе А. и С. Литвиновых «Брат ответит».
Паша оставил мою ремарку без ответа. Добавил задумчиво:
– Как учит наука виктимология, Ольга – классический пример жертвы. Совсем молодая, а сколько всего пережила. Сожитель – уголовником оказался. Угрожали ей, утопить пытались, инвалидом сделали. И алкоголики сейчас редко на прохожих нападают. Тоже прекрасно знают, что по городу кругом камеры. Однако именно к ней привязались. А сейчас еще и Ярика обидела, прогнала. Вдруг он ей мстить возьмется?
– Ты просто хочешь меня чем-то занять. Чтобы я в офисе не скучала, – вздохнула я.