Любить буду жестко
Шрифт:
Он не шутил говоря, что хочет видеть колье на моей шее, когда спустимся завтракать. Когда я вышла из душа и оделась в простое, облегающее фигуру белое платье. Данте добавил к колье еще браслет, серьги и пару колец.
– Я похожа на новогоднюю елку и грабительницу ювелирки, - мне так и хотелось поправить массивное колье, проверить серьги, повертеть кольца на пальцах.
– Ты прекрасна, как это утро.
– На меня смотрят, как на идиотку, - прошипела в ответ.
Пока мы спустились на веранду в тени деревьев, я собрала десятки удивленных взглядов. Готова поклясться, что встреченные
На веранде было не лучше, все взгляды официантов и отдыхающих были прикованы к нам.
Веранда располагалась над озером и отраженные от воды солнечные лучи радостно вспыхивали на камнях у меня на шее и руках. Данте удовлетворенно улыбался, а мне хотелось провалиться сквозь землю.
– Перестань горбиться, ты все равно не скроешь ни свою красоту, ни их, вы подходите друг другу, - Данте откинулся на спинку стула и рассматривал меня, как экспонат в музее.
Собственно, место этим украшениям и было в музее, а не на девчонке, с этого утра окончательно и бесповоротно принявшей роль содержанки.
Глава 23
Глава 23
Тело ломило от усталости, все-таки поход, а затем бегство по лесу, дался мне тяжело, хотя я не жаловалась на физическую форму. Поэтому, когда Данте предложил посидеть на пляже у озера, я не стала отказываться.
Мы заняли два лежака под зонтиком от солнца, вышколенный официант принес нам кувшин холодного чая и высокие бокалы. В карамельном напитке плавали льдинки и кружочки лимона.
Данте расслаблено раскинулся на лежаке и уставился в бирюзовую даль. Я украдкой наблюдала за ним. У меня расслабиться никак не получалось, и не столько из-за украшений, сколько из-за близости Данте.
Сейчас в безопасности, когда жизням Ромки и Макара ничего не угрожало, мы выбрались из того жуткого леса и все было хорошо. Меня больше не отвлекал страх и все мысли занимал Данте.
Меня волновала его близость, его мужественная красота. Прежние чувства не просто ожили, они вернулись с новой силой. Все во мне тянулось к нему, сердце, душа, тело. Только разум оставался на страже, не давал броситься к Данте на шею и рассыпаться в признаниях.
Слишком много боли и ненависти между нами, а теперь еще и мое подчиненное положение, добровольное рабство.
Хотя, признаться честно, я не думала, что он будет удерживать меня силой, если я захочу уйти. Так прочему я все еще не ушла? Почему не вызвала утром такси и не уехала из отеля?
Неужели меня удерживает только обещание, данное Данте? Или часть меня глупо надеется, что несмотря на пропасть, нас разделяющую все еще можно исправить и вернуть? Перебраться через нее по ледяным глыбам нашей ненависти и встретиться на середине?
– Я знаю, что красавчик, но если ты и дальше будешь так на меня таращиться, то дыру просмотришь, - усмехнулся Данте, поворачиваясь ко мне.
Щеки моментально вспыхнули от румянца.
Быстрее отвернулась и уставилась на озеро. Отдыхающие собирались на пляже, занимали лежаки. Кто-то уже купался.
Две девочки взялись
Они напомнили мне о таком же солнечном летнем дне, когда мое счастье рассыпалось на осколки, вонзившиеся глубоко в сердце.
Я и Ромка вернулись на пару дней раньше с раскопок, куда меня затащил брат. Я испекла любимый пирог Данте по старому бабушкиному рецепту, с ягодами, собранными накануне в лесу. Упаковала контейнер с пирогом в рюкзак, и на крыльях полетела к нему домой. Открыла дверь своим ключом и замерла на пороге.
Из гостиной раздавались голоса.
Сначала я подумала, что к Данте пришли семейные друзья. И первой была мысль: «Хорошо, что пирог получился большой».
Душа пела от радости в предвкушении скорой встречи. Я на цыпочках подкралась к гостиной и осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Улыбка начала сползать с губ, а сердце крошиться на куски.
Данте стоял у окна, задумчиво рассматривая улицу. В кресле рядом с окном устроилась ослепительно красивая, ухоженная женщина в кремовом платье, облегавшем точеную фигурку. Копна светлых волос ниспадала на ее высокую грудь. Идеально накрашенными пальчиками со свежим маникюром она теребила бумажный носовой платок.
– Ты сам не знаешь, чего хочешь, – сказала женщина мелодичным голосом, встала с кресла и расстегнула молнию на платье, - она же совсем девчонка, она не даст тебе того, что могу я, - сказала она, сняла платье и положила ладонь на плечо Данте. Он повернулся к ней и нежно поцеловал ее руку.
Я закусила губы, чтобы не закричать, и тихо вышла из квартиры, перед уходом положив ключи на тумбочку в прихожей.
Ехала домой, обняв рюкзак и невольно сравнивая себя с той ухоженной женщиной. Полной моей противоположностью. Я чувствовала себя замухрышкой, в потертых джинсах, удобной футболке без малейшего намека не секс. Ногти надо было привести в порядок после недели ковыряния в земле, вчера я их коротко постригла, потому что иначе было не избавиться от въевшейся грязи.
Чувство вины испепеляло меня изнутри, пока по щекам катились и катились слезы.
А винить мне было некого, только себя. Данте - взрослый мужчина с вполне естественными потребностями, а я каждый раз отказывала ему, не в силах нарушить обещание, данное маме.
Логично, что он не выдержал и нашел себе другую. Ту, которая сделает для него все, чего он от нее попросит. И ее ненужно соблазнять и тем более жениться на ней.
Я понимала, все понимала, но внутри все равно росло чувство, что меня предали, растоптали.
Перестала отвечать на его звонки, Ромка поковырялся в телефоне и добавил Данте в черный список, звонить он перестал. Но приходил каждый день, а я просто не могла его видеть, и брат его не пускал.
Из дома брат вытащил меня недели через две, поставив ультиматум, или я иду с ним на вечеринку или он перестает со мной возиться. Вечеринка проходила в доме Макара, мы разговорились и все снова пошло не так. Он влюбился, а мне нужен был кто-то рядом. Скоро Данте узнал про нас и тогда произошло то, за что я возненавидела его больше, чем за предательство. Даже сейчас не могла назвать это изменой, ведь мы не спали.