Любить буду жестко
Шрифт:
Вот только рожи у всех больше напоминали арестантские. Обветренные, красные в шрамах и волчьим блеском в глазах. Их было человек пятнадцать, не меньше. Даже если Серому удастся убить нескольких, остальные нас схватят.
– Эй, служивый, отвали, нам только баба нужна, к тебе мы без претензий, - вперед вышел тощий мужик в засаленной кепке, - иди, куда хош, но бабу нам отдай.
– Палку, длинную, - напомнил Серый мне, прицеливаясь.
– Зря ты так, паря… - мужик махнул рукой и к нам начали подступать.
– Беги! – Закричал наемник и открыл огонь, выкосив
Я кинулась к ней. Стрельба не смолкала, но теперь отвечали и нападавшие.
Не оборачивалась, бежала, из последних сил, на грани возможностей.
За спиной раздавались тяжелые шаги, меня нагоняли. Еще немного и схватят. Совсем рассвело, солнце вставало на горизонте, окрашивая лес багрянцем.
Сердце забилось чаще, впереди среди деревьев показался просвет.
Дорога!
Если повезет, то не грунтовка, а шоссе. Я всхлипнула и из последних сил рванула к просвету.
Прохрипела:
– Помогите, - конечно, никто меня не услышал, но я повторила уже тише, - помогите.
За спиной снова раздалась стрельба. Я споткнулась от неожиданности и упала, растянулась на скользких иглах.
Стрельба стала плотнее, и я вжалась в землю, молясь, чтобы в меня не попали.
– Инга! Цела?! – Раздался надо мной голос Данте. Он рухнул рядом со мной на колени, рывком притянул к себе и принялся осматривать, нет ли на мне ран, - не задели? Черт, малыш, ответь. Не ранена?
Говорить не могла, рыдания перехватили горло, и я обняла его, вцепилась в плечи и поцеловала. Живой! Пережитый только что ужас разбился об одну единственную мысль.
Живой!
Данте взял меня за плечи и осторожно отстранился. Я не понимала почему, неужели он не рад меня видеть? Но тут я заметила движение вокруг, посмотрела по сторонам. Люди Данте добивали нападавших, а среди них стояли Ромка и Макар. Жених с презрением смотрел, как я тянусь к Данте, обнимаю его. Он видел, как я поцеловала его.
Глава 20
Глава 20
– Рома… Макар… - просто не знала, что еще сказать, поднялась с колен и смотрела на них. Отощавших, грязных, с взлохмаченными волосами, в порванной одежде с пятнами засохшей крови. Они словно через ад прошли, а судя по шальным, глубоко запавшим глазам, так из него и не вышли.
Обнять, быстрее расцеловать в обе щеки и не отпускать, больше никогда не отпускать.
Подбежала к брату, бросилась ему на шею, звонко поцеловала в заросшую бородой щеку, Ромка не обнял в ответ. Пусть, понятно ему очнуться надо, поесть, в себя прийти. Снова живым себя почувствовать. Потянулась к Макару, но он выставил вперед ладонь и покачал головой, ни слова не сказал, обошел меня и пошел к дороге, видневшейся за деревьями.
– Я надеялся, что нас спасут, но знал бы, что ты писькой своей за нашу свободу расплачиваться станешь, лучше бы сдох, - зло процедил Ромка, - вернемся домой, я соберу вещи и съеду, не хочу с шалавой под одной крышей жить.
Брат сплюнул себе под ноги и пошел за Макаром.
Оглянулась украдкой, боясь,
Я стояла, как оплеванная. И возразить нечего было, Ромка же правду сказал. Я себя, как шалава повела, оплатила услуги Данте своим телом. И не отмыться теперь от этого, грязь внутри въелась в сердце и душу. Это навсегда со мной останется, и когда Данте наиграется тоже.
Вытерла слезы, закрыла глаза и подставила лицо лесному ветру. Я прекрасно знала на что шла. Теперь придется с этим жить. Пусть ненавидят и презирают. Живы оба – это важно, а я как-нибудь стерплю. Выдержу. Дедушка говорил, что среди Аркадьевых слабаков нет. И я не слабачка. А сердце и душа… не нужны они мне, это девочкам невинным, о любви мечтающим, они важны, а продажным девкам без надобности.
Выдержу. Все выдержу.
Внутри звенящая пустота царила, когда к машинам шла. Надежда оправдалась и тоже меня покинула. Цель достигнута, а новые мне ни к чему.
Ромка и Макар ждали в стороне, тихо разговаривая о чем-то своем. Данте, заметив меня помрачнел, крикнул:
– По машинам!
Часть наемников осталась в лесу рядом с трупами. Наверное, надо было расспросить Данте о том, кто они и откуда взялись, но мне в общем-то это было без разницы. Сейчас вообще все было безразлично. Но перед тем, как мы вернемся к нормальной городской жизни, надо было сделать еще кое-что. Данте свою часть уговора выполнил, а я еще не исполнила все, чего он хотел. Тем более, Макар и так видел, как я его целовала, наверняка все понял, как и Ромка, или Данте поставил их в известность об условиях заключенного между нами соглашения. Принципиальной разницы это не имело.
– Идем, - я подошла к Данте и взяла его за запястье, такое широкое, что не смогла обхватить его.
– Куда? Поехали, жрать хочется и помыться, в Кингисеппе гостиниц нормальных нет, но ребята турбазу одну нашли, там банька, жаркое из печи, поехали, - Данте подтолкнул меня к машине, но я настойчиво потянула его за собой.
– Выполнять уговор, - ответила решительно и направилась к Макару.
– Блядь, Амазонка, угомонись, все разборки до Москвы подождут, - Данте с силой развернул меня к себе и буквально впихнул в машину, захлопнув дверь перед носом и приказал водителю, - двери заблокируй и увози ее на хер отсюда!
Машина тронулась с места, едва Данте успел договорить. Сам он развернулся и направился к Макару и Ромке, не знаю, что он им сказал, но брат стрельнул злым взглядом на внедорожник, увозивший меня прочь, а бывший жених горько усмехнулся и опустил глаза.
Дальше я ничего не видела, машина отъехала слишком далеко.
Внедорожник остановился примерно через час на территории благоустроенной туристической базы, больше напоминавшей роскошный отель, стилизованный под деревянный дворец в старорусском стиле, по странному стечению обстоятельств затесавшийся в глухом лесу на берегу озера не менее красивого, чем то, рядом с которым мы разбивали лагерь.