Любить, чтобы ненавидеть

Осипова Нелли

— Мы вот что с твоей мамой подумали… У тебя с этой квартирой связано много негативных воспоминаний.

— И хороших тоже…

— Да, и хороших… Не перебивай отца. Потом эта подворотня будет вечным напоминанием. Словом, вот что мы с мамой предлагаем: мы продаем эту квартиру и мамину. Ты переезжаешь в мою двухкомнатную, а мы покупаем трехкомнатную, а если хватит сбережений, то и четырехкомнатную. Так даже лучше — гостиная, спальня и два кабинета…

— Ничего не понимаю! — воскликнула Катя.

— Знаешь,

Елагин, если ты так объясняешь своим актерам задания, то я просто поражаюсь, как они хоть что-то улавливают из твоих пояснений. Двухкомнатная, трехкомнатная, четырехкомнатная… А главного не сказал: мы с твоим отцом решили воссоединиться.

Катя замерла в неподвижной позе, не выпуская из рук рюмки, только хлопала глазами, потом вскочила, бросилась отцу на шею, принялась целовать, повторяя:

— Папка, мама… — и внезапно зарыдала, уткнувшись носом в широкую отцовскую грудь.

— Ну вот, Катенок, хотели тебя обрадовать, а ты… — улыбнулась Елена Андреевна.

— Обрадовать? Да вы представить себе не можете, что это для меня значит, какое счастье! Я об этом даже и мечтать не могла. С самого детства помню, как замирало у меня сердце, когда я видела моих ровесников, гуляющих с папами и мамами, держась за их руки. Как вы додумались до этого, когда? Почему только сейчас, а не раньше?

— Девочка моя, столько вопросов… Думали давно и каждый в отдельности, а потом подумали вместе — и все получилось, — хитро подмигнул Елене отец.

— Не верь, Катенок, отец твой коварен и лжив, все было совсем не так, — возразила мать.

— Ну, скажем лучше, не совсем так, — поправил ее Виктор. — Но сейчас не до подробностей. Главное — мы приняли решение, и пока будут тянуться квартирные дела, мама переезжает ко мне.

Катя кидалась обнимать то мать, то снова отца и плакала, плакала, плакала, чего прежде никогда с ней не случалось.

Виктор и Елена Андреевна сидели еще долго у Кати, обсуждая, уточняя, фантазируя, вспоминая различные события, пережитые вместе и порознь, и таким образом словно отводили от дочери очередной удар судьбы, с которым ей предстояло еще справиться.

Позвонил Андрей из Средневолжска. Спросил, как закончился разговор с оперативниками, выяснил подробности, поинтересовался, не будет ли у Кати в последующем осложнений. Потом все твердил, что чувствует себя предателем, потому что бросил ее одну.

— Вовсе нет, — сразу же отмела она его раскаяния, — ты здорово придумал вызвать маму.

— Она еще у тебя? — спросил он.

— Да. И папа тоже!

— Это прекрасно. Я рад, что ты не одна. Передай им привет и мои извинения. Я очень сожалею, что знакомство с Еленой Андреевной произошло при таких печальных обстоятельствах. А ты выяснила причину убийства?

— Его убили только из-за мотоцикла, представляешь?.. Если бы просто пригрозили, он отдал бы его без сожалений:

мотоцикл старый, он говорил, что хочет купить новый, более современный, какой-то другой марки… Деньги у него были… Сейчас все это не имеет значения… Я не знаю, кто и где будет его хоронить… не представляю, как мне следует поступить.

— Поступай, как подскажет тебе сердце и интуиция. Я не могу ничего советовать, но только прошу — береги себя, пожалуйста. Я люблю тебя, моя родная.

— Я тоже…

— У него все в порядке? — поинтересовалась Елена Андреевна.

— Да, он уже на работе. Спасибо вам, что приехали так быстро — ему никак нельзя было задерживаться.

— Катенок, — начал отец вкрадчиво, — я никогда не встревал в твои дела, но в данном случае… видишь ли, роман с женатым мужчиной всегда чреват сложностями, так сказать…

— Дорогие мои родители, я не предполагала, что вы сплетничаете обо мне. Прежде вы себе такого не позволяли.

— Ничего подобного! — деланно возмутилась мать. — Сплетничают с дурными намерениями, а я всего лишь поделилась с отцом, и мы обсуждали…

— Вот, вот — обсуждали, осуждали… Слова одного корня.

— Мы с мамой люди без филологического образования, так ты уж не суди нас, Катенок. Мы нормально беспокоимся и не хотим, чтобы тебя постигло разочарование, — сказал Елагин и крепко обнял дочь.

— Я очень его люблю, пап… После гибели Кости со мной ничего подобного не случалось, я думала, что просто буду доживать…

— Что за ерунда, в твои-то годы! — возмутился отец и взъерошил ей волосы. — Никогда не говори так.

— Встреча с Андреем все изменила во мне… Ты не волнуйся за меня, я счастлива… Только эта смерть…

— Не нужно к этому возвращаться, девочка моя, все переболит, все постепенно пройдет.

— Ма, ты не могла бы переночевать сегодня у меня? Что-то мне страшно при мысли остаться одной.

— Конечно, — согласилась Елена Андреевна. — Я сама хотела предложить тебе, если это не нарушит ваших с Андреем планов.

— Какие планы? Ты думаешь, он через день летает в Москву и заранее что-то планирует? Если бы так…

— Тогда решено. Я просто поживу у тебя, сколько потребуется. Только съезжу домой, захвачу кое-что необходимое и отчет по плановой работе, который рожаю в тяжких муках.

— И ты можешь никуда не ходить и быть со мной? — радостно переспросила Катя.

— Да, Катенок, до начала вступительных экзаменов в РАТИ — меня опять запихнули в приемную комиссию.

— Никак не привыкну к этой аббревиатуре, — поморщился Виктор, — кому мешал старый добрый ГИТИС?

— Надо идти в ногу со временем, — заметила Елена.

— Ах ты моя современная старушка, — он обнял жену, но она сердито отстранилась.

— Если ты, старый идиот, хоть раз еще посмеешь так меня назвать…