Любить Дракона
Шрифт:
– Зови меня Радость, – ответила она, глядя ему в глаза тем самым серьезным взглядом, которым обычно мама Дракона смотрела на него после школы.
Продолжая пристально смотреть друг другу в глаза, они кружились в воздухе, растворяясь в новых ощущениях и блаженном отсутствии мыслей.
* * *
Замок торжествовал. Хозяин остепенился, засиял чешуей, восстановив физическую форму, не шаркая больше при ходьбе пузиком об пол.
Хорошая Девочка поднималась по утрам рано
Сложно сказать, что явилось спусковым механизмом для дальнейшего развития событий, но в то утро Радость выбежала из замка затемно и, заслушавшись соловьев в дальнем лесу, не вернулась к завтраку. Дракон глупо поулыбался с полчаса и полетел ее искать. Не найдя, вернулся обратно, бесцельно побродил по замку и случайно заглянул в темнеющий проход в нижний подвал. Сверкнула синеватая искра на секунду, и он на автомате спустился в знакомый погреб – навестить подружку.
Вскрикнули испуганно ржавые петли:
– Ой, что же будет!
Дракон обернулся через плечо, прижался широкой грудью к полу, ощерившись, прошипел:
– Тихо, я на тридцать секунд… я тридцать капель. Тридцать пять…
Радость сразу поняла, что что-то изменилось. Строй серых облаков шел маршем, удлиняя тени предметов на земле и скрывая свет солнца. Вороны закружились над башнями, трубадуры пустились в долгий путь по направлению к замку.
Она бежала, задыхаясь, не оглядываясь, но когда вошла в замок, уже было поздно. Расталкивая многочисленных гостей, бросилась к подвалу.
Дракон полусидел, привалившись спиною к каменной стене замка, обнимая подружку: раскрасневшаяся морда с мутным взглядом.
– Милая… ик… Я искал тебя…
Она не могла поверить своим глазам. Смотрела на него молча, без укоризны, без осуждения. Так смотрят на набедокуривших детей, на дурачков деревенских.
Глаза Дракона слипались, он с трудом поднимал сонные веки.
– Как же мне повезло с тобой, Радость… Ты-то за что так попала? Как же ты так ошиблась? – спросил он и уронил голову на грудь.
Глубоко вздохнув, она накинула на него мешковину, что валялась в углу, и вышла из подвала.
Жители замка уже стояли у выхода.
– Я вернусь, – пообещала она. – Постарайтесь избавиться от гостей.
– А когда вернешься? – спросил самый маленький поваренок.
– Когда прольется последняя капля надежды.
– А где мы ее возьмем?
– Она есть всегда, но появляется в самый последний момент.
* * *
Дни тянулись невыносимо долго. Зарядил нескончаемый мелкий серый дождь, стены замка напитались водой и потемнели.
Дракон просыпался
Жители замка забросили свои дела и бесцельно бродили по многочисленным комнатам, кидая растерянные взгляды в окна. Но никто не приходил.
Настал день, когда Дракон не открыл глаза, не оживил себя тридцатью волшебными каплями. Он медленно, сантиметр за сантиметром, превращался в серый тусклый камень.
Замок застыл, и только счетовод остался сидеть в библиотеке, перечитывая многочисленные книги и разбирая приходящие по привычке письма: приглашения на фуршеты и балы, презентации и театральные постановки.
Когда и счетовод решил покинуть замок, он аккуратно сложил свои счеты и книги и в последний раз спустился в подвал. С жалостью посмотрел на окаменевшего, как статуя, Дракона. Из глаз счетовода вытекла незаметная скупая слезинка и медленно сползла вниз. Казалось, она падает целую вечность, но в итоге упала на каменную макушку замершего исполина.
Веки Дракона дрогнули, и он вздохнул. Трещины покрыли каменную оболочку. Дракон, резко расправив крылья, протяжно рявкнул утробным глубоким рыком, вскочил на ноги:
– Танцы!.. Музыка!.. Который год?!
От неожиданности счетовод, попятившись, оступился и упал на пол.
– Так нет никого, вы окаменеть изволили…
– Не впервой же…
– На моем веку – впервой, ваше драконство.
– Есть хочу.
Дракон опрометью бросился на кухню.
– А-а, – яростно вращая глазами, прошипел он, – нет ничего! Не страшно, зови всех обратно, жалованье за время моего сна заплатить. Я свежатинки охотой добуду! – и вылетел, выбив раму с витражным стеклом, в окно.
Так бывало уже много раз: после смерти окаменения он возрождался сильным и молодым, готовым к новым свершениям и буйным вечеринкам.
Голод разрывал его внутренности на части. Вдали он увидел убегающую молодую лань. Решил не опалять пламенем, побыть животным и резко спикировал к своей жертве. За секунду до того, чтобы схватить крепкими когтями нежное тело, стряхнул морок, сфокусировал взгляд: раскрыв объятия, перед ним стояла Радость.
Хорошая Девочка не показывала, насколько ей страшно. Она почувствовала, что последняя капля надежды пролита. И вернулась.
– Неси меня домой! – скомандовала она.
Уже через мгновение очаг горел в главной зале; вернулись все, от самого маленького поваренка.
Дракон наелся до отвала и, довольно вздохнув, сказал:
– Долго эта чертова повитуха плетется, слетаю за ней завтра…
Радость лишь манерно закатила глаза.
Вскоре замок наполнился детским смехом и хлопаньем крошечных чешуйчатых крылышек.
А счетовод, незаметно подсев к Хорошей Девочке, спросил самым тихим шепотом, на который был способен: